Если снаружи различий было немного, то салон нового средства передвижения разительно отличался от того, к чему привыкли молодые люди на своих спутниках. То, что видели глаза, являлось наглядной иллюстрацией к слову комфорт. Даже в сравнении с «лимузинами», предназначенными для перевозки начальства, это был пик роскоши. Высокий потолок, большие окна с тяжелыми шторами, два ряда по-настоящему удобных кресел, индивидуальная система кондиционирования, свой свет…
Ученые из другой половины команды уже заняли места. Словно дети они подпрыгивали на сиденьях, с любопытством нажимали кнопки, вмонтированные в подлокотники. Правда, без какого бы то ни было результата.
Радость от встречи вылилась в объятия, далее же последовал обмен впечатлениями. Говорили взахлеб, говорили все, не слушая друг друга, казалось, ребята не выдохнутся в ближайшие несколько часов, но нет. Их хватило ненадолго.
Оливия скользнула взглядом по разговорившимся ученым, скромно села впереди. Она улыбалась, но не так, как это было днем ранее. В ее улыбке не было той обезоруживающей силы, можно сказать, она была нейтральной, а то и вовсе печальной.
Автобус тронулся, плавно набирая скорость. В тот же миг голоса пассажиров смолкли. Все они прильнули к окнам и внимательно смотрели по сторонам. Смотрели практически не мигая, старались не упустить ни одной сколько-нибудь значимой детали. Нельзя сказать, что они видели что-то уникальное. Это были обычные кварталы обычного города. Вот убрать из поля зрения множество деревьев и клумбы с ухоженными цветами, можно было бы решить, что никакого перемещения и не было. Что это всего лишь вагончик, правда, улучшенной конструкции, катящийся под куполом родного спутника. Того и гляди нырнет в соединяющий «пузыри» тоннель…
Прошло около часа, впереди отчетливые показались высотные здания. Верхние их этажи терялись в облаках, что планомерно захватывали все новые небесные территории.
Не успели ребята толком рассмотреть шедевры высотного строительства, небо буквально прорвало. Огромные капли воды устремились к земле. Они падали на дорожное покрытие, выбивая с его поверхности пыль, отмывали листья вездесущих деревьев, радовали травинки свежей порцией влаги, били по тонкой металлической крыше автобуса.
Почти сразу редкие удары слились в сплошную барабанную дробь. По стеклам потекли ручьи. Они не стекали, как это было в случае гидрофобных иллюминаторов катеров, курсирующих по морям Европы, а задерживались, застывали, будто приклеивались…
– Прошу на выход! – сказала Оливия. Ученые разом вздрогнули. Казалось, это не ее голос. Не было в нем тех звенящих колокольчиков…
Вошли в просторный холл ближайшего здания. Огромная кабинка лифта в считанные секунды подняла всю группу на высоту двадцать седьмого этажа. Чуточку поплутали в совершенно безлюдных коридорах и очутились в полностью стеклянном помещении с закругленными углами и полукруглым потолком. Там за длинным столом сидел один единственный человек. Среднего возраста, худощавый, седой… обыкновенный. Он оторвался от книги, которую, то ли читал, то ли просто листал. Широко, но натянуто улыбнулся, поднялся. Прошелся, практически пробежал вокруг стола, усаживая гостей. Вернулся к своему месту, но садиться не стал. Демонстративно прокашлялся, завел речь:
– Это очень хорошо, что вы решили к нам присоединиться! Да, мы регулярно получаем пополнение из внешнего мира, правда, в основном это военные. Не спорю, люди умеющие обращаться с оружием нам нужны, но больше всего нам не хватает именно ученых. Притом самых разнообразных направлений.
Его не слушали, его рассматривали, не с интересом, с подозрением…
– А вы вообще кто? – прямо спросила Ингрид, чем вызвала одобрительный ропот своих коллег.
– Забыл представиться. Я начальник вновь созданной картографической службы. Бурром Романович. У нас не принято использовать имена… по работе, потому зовите меня шеф. Договорились?