Да, блядь! - она схватила фонарик, включила его и направила сильный луч света к потолку...
И снова описалась в шорты.
Потолок... двигался.
Представьте себе 300-фунтовый[83]комок свежего хлебного теста, упавший на пол и то, как он будет медленно расползаться. Вот, что это напомнило Джун, только это было не на полу, это было на гребаном потолке, и это не было хлебным тестом, потому что хлебное тесто не может быть цвета, ну... фекалий.
Затем комок отделился от потолка и упал прямо на Джун.
Святое гребаное ДЕРЬМО! - подумала она, борясь с шатром пенящейся жижи, которая приземлилась на нее. Оно образовало над ней что-то вроде пузыря, границы которого очень медленно сужались, и у Джун возникло странное впечатление, что существо делает это нарочно, чтобы продлить ее ужас, прежде чем оно полностью покроет ее. Она также испытала еще несколько сильных впечатлений, и одно из них заключалось в том, что масса, пахнущей прибоем, коричневой жижи-какашки, похоже, намеревалась съесть ее.
Что бы это ни было, Джун было все равно. Инопланетянин, который приводнился в море? Секретный генетический эксперимент, вышедший из-под контроля? Или просто какое-то неизвестное, ранее не обнаруженное, морское существо?
Джун было насрать.
Она рухнула на спину, затем вытянула вверх прямые ноги - увы, слабая попытка поставить распорки между собой и этой, постоянно опускающейся, массой морского жира, наростов, рифовых помоев или чего-то еще. Фонарик оставался включенным, и когда верхушка этого “пузыря” опустилась к ее ногам, она направила свет вверх.
Я здесь не в своей лиге, - довольно мрачно подумала она и, кстати, снова обмочилась. Из внутренней поверхности помойки начали появляться сморщенные дыры, похожие на присоски осьминогов, и она сразу поняла, что случилось с командой. Как только эти присоски соприкоснутся с ее плотью, они начнут выделять слизистые пищеварительные ферменты, а затем они, да, они будут сосать. Они высосут всю ее плоть до костей. И как только она будет разжижена и переварена, любой болван знает, что произойдет дальше. То, что входит, должно выйти, верно? Джун будет переработана кишечником существа, а затем извергнута через какой-нибудь чудовищный анус монстра, который эта отвратительная штука имела в своей заднице.
Более того, она будет извергнута не как обычная какашка, а как золото.
Пока ее ноги боролись с опускающейся влажной массой, ей пришло в голову, что она знает гораздо больше, чем должна знать. Эти быстрые впечатления, вспыхнувшие в ее мозгу, не имели логического объяснения, но все же впечатления пришли, а вместе с ними и вся суть. Эта гребаная уродливая куча дерьма - ТЕЛЕПАТ! - поняла она. - Оно посылает сигналы в мой мозг, и дает мне знать об этом!
Очень медленно оно продолжало сжиматься, присоски пульсировали. Использование ее ног в качестве подпорок для верхней части "пузыря" не принесло никакой пользы. Как только она поняла, что масса обрушится на нее и начнет жевать, она заметила странную вещь в перемещающемся свете фонарика...
Член и яйца.
Или что-то вроде члена с яйцами: блестящий молочно-шоколадно-коричневый мешок, тяжелый, с двумя кусками, размером с кулак, похожими на яички, поверх которых лежало то, что могло быть только вялым, с прожилками, необрезанным морским хером.
Сознание Джун переключилось в бездумный, почти автоматический режим. Она не думала осознано, она просто действовала инстинктивно.
Она протянула руку и начала ласкать причудливые гениталии.
Несколько мгновений ее пальцы играли с яичками; она чувствовала их пульсацию внутри, и в этот момент заметила нечто важное:
Вся эта неделимая масса помоев, окружавшая ее, перестала опускаться.
Держу пари, этот ублюдок возбужден, - заключила она. - Наверное, oн уже давно не получал ни одной задницы морского слизня. Посмотрим, как ему понравится ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ задница...
Она проползла на коленях сквозь капающую сукровицу и без колебаний втянула в рот то, что могло быть только пенисом твари, не переставая щекотать ее вульгарные гонады. Пенис не стал эрегированным, как у человека, а вместо этого пульсировал во рту, как живая куча влажного пластилина. Язык Джун блуждал по нему, ощущая завораживающую сеть пульсирующих вен, и раз или два скользил по мясистому круглому отверстию, которое, как она могла только догадываться, было концом уретры. Ей захотелось попробовать просунуть язык в это отверстие, и когда оно достаточно расширилось, она поняла, что сделала правильный выбор. Существо даже вздрогнуло от удовольствия.