Однако Гамби не обладал эрекцией, а у этой штуки она была, торчащая вверх, фут и полдюйма[93] жил, пульсирующий патрубок радиатора. Из сморщенной щели, венчавшей головку, словно из подтекающего крана, лился предэякулят. Те самые, уродливые, размером с кулак, яички, с которыми Джун познакомилась ранее, сжались в своей отвратительной мошонке, в то время, как Джун смотрела вверх, пускала слюни, a ноги болезненно раздвигались; и каким-то образом, в самом абстрактном и интроспективном измышлении, монстр смотрел на нее с таким же желанием, несмотря на то, что в его шишковатой голове не было глаз.
В чувстве потребности, которое можно было сравнить только с безумием, руки Джун потянулись к ее фонтанирующему влагалищу, ничего подобного она никогда не испытывала с такой силой. Если эта штука не начнет жестко трахать меня ПРЯМО СЕЙЧАС, придется трахнуть себя кулаком!
- Давай же, приятель! - взревела она. - Дай мне его! - oна похотливо выставила вперед своё распахнутое влагалище. - Разве похоже, что тебе нужно ёбаное приглашение?
Нет нужды в преамбуле, которая привела Джун к последующему делу; достаточно сказать взамен банальностей, что эта груда океанических помоев в форме человека обрушилась на нее как питбуль на мясо. Джун хотела быть выебаной и она была выебана. Тварь издавалa мяукающие звуки, лежа на ней, извиваясь, двигая туда-сюда пластичный член в "любовной дырочке" Джун. Точно так же, как он удлинялся и сужался, чтобы проникнуть в ее живот, теперь он удлинялся и сужался, чтобы проникнуть в самые глубины ее репродуктивного тракта. В передней части шейки матки он, казалось, становился полутвердым, а затем проскальзывал дальше, дальше, глубже, глубже, через физические границы матки, затем невероятно разделяясь на два извивающихся усика, каждый из которых трепетал еще глубже в фаллопиевых трубах. Судорожные ощущения, пробегавшие по телу Джун, были явно до сих пор недоступными ни одной человеческой женщине. Существо продолжало безжалостно трахать ее, в то время как восхитительные “членоусики” продолжали трепетать и вызывать нейронные удовольствия настолько интенсивные, что Джун могла только лежать - обмякнув, пуская слюни, высунув язык - и чувствовать. Сознательная часть ее мозга отключилась, чтобы сосредоточиться исключительно на волнах оргазмов, которые пульсировали в ее существе. В конце концов, начался и мускусный оргазм ее любовника, вызванный высвобождением его, похожей на пудинг, спермы: ее потоки вливались в каждую внутреннюю нишу репродуктивного аппарата Джун. Когда тварь неуклюже начала вставать, неземной пенис продолжал вливать в нее еще больше спермы, а когда это было сделано, он выпрямился и невидящим взглядом посмотрел вниз на Джун, тело которой продолжало содрогаться в спазмах по крайней мере еще полчаса.
* * *
Капитан Кaпджек сидел на палубе под навесом рулевой рубки, почти допив первую за день бутылку "Wild Turkey". Удовлетворенная улыбка коснулась побагровевшего от выпивки лица, и он даже сжал свою промежность. Мысль о том, что Джун съедят, переварят и вытолкнут из задницы этой отвратительной твари, просто несказанно радовала его. Эта кичливая пизда наконец получит то, что заслуживает, - он мысленно захихикал. Она издевалась над ним годами, ухмылялась над каждым знаком внимания, даже отвергала его предложения хороших денег, трахаясь и отсасывая каждый член в городе, каждый член, кроме члена бедного старого капитана Кaпджека. Слишком хороша для меня, а, шалава? Думаешь, ты слишком высокого полета для капитана, а? Ну, и как я теперь тебе нравлюсь?
А что теперь?
Теперь эта деревенская соусница не что иное, как куча дерьма из чистого золота на полу.
Да, Кaпджеку очень понравилась эта идея.
Он подождал еще немного, лениво поглаживая бороду и продолжая беспорядочно сжимать пах, пока солнце не прокатилось дальше по небосводу, а затем встал и со скрипом опустил по ступенькам свой качающийся жир на нижнюю палубу. Подойдя к двери машинного отделения, он улыбнулся в иллюминатор, высматривая предательский скелет, который должен был стать тем, что осталось от этой капризной швали- спермохранилища по имени Джун. Однако...
- Где она, черт возьми?
Никаких следов останков Джун видно не было, и только тогда капитан заметил, что дверь больше не заперта и засов сломан.