- Я твой сын, мы ведем совместную войну с нашим владыкой.
- Но ты боишься и ненавидишь его. Ты на его стороне лишь только потому, что слабее его самого. Страх заставляет тебя подчиниться. Но мне интересно, что ты будешь делать, когда Акрон оживет вновь, а Аморас пробудится. Какую сторону ты выберешь теперь?
- Откуда столько уверенности, что Акрон скоро оживет? Аморас, все равно, сильнее его во много раз.
- Еще недавно я тоже так думала, но пророчеству суждено свершиться. Мы не знаем, насколько все переиграется после оживления Акрона. Некая группа смертных, отправилась к телу воина света, а с ними мальчик, носитель его духа. И полагаю, что книга спрятана где-то там, в крепости Нокдора. Лишь только поэтому мы так долго не могли найти его тело. Когда он пробудится, видения явятся ко мне. Если это так, то ты знаешь куда он отправится в первую очередь. Но, конечно, я извещу тебя об этом, поэтому отправь своих преданных псов преисподней, пока не поздно, и предотврати угрозу, нависшую над тобой, - она развернулась и устремилась к своему трону, продолжив, - что теперь, бог загробного мира, ты будешь делать то, что тебе прикажут, или выберешь другую сторону, совершенно иную?
- О чем именно ты говоришь, мне не понятно. Твои слова туманны для меня.
И тогда богиня Смерти явила ему фрагмент виденья: сидящую на троне, окутанном огнем, будущее, в котором правит только она.
Догу, сделав пару неуверенных шагов назад, оступился, а она продолжила:
- Узри толику моего всевластия, бог огня. Надеюсь, я могу на тебя рассчитывать!?
Ему потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и ответить:
- Ты - моя мать, поэтому не сомневайся во мне, я предан тебе навечно.
- Тогда ступай, дух огня, и приготовься встретить нашего гостя. Призови свою армию демонов и нечисти, будь готовым и жди когда я дам тебе сигнал.
После сказанных слов, Догу устремился обратно, к своим владениям. Шара осталась одна. У нее был план, который при малейшей ошибке мог обернуться для нее смертью. Еще очень долго она оставалась на месте, размышляя над тем, что сказала своему сыну. Если у нее не получится убить Амораса с первой попытки, то второго шанса у нее не будет, а сделать это можно, когда он будет обессиен. Чтобы хоть как - то противостоять ему, ей нужны союзники, но доверять в такое время кому-либо - слишком опасно. Поэтому она решила сама расправиться с ним.
Она поднялась и приблизилась к колыбели с душами. Прикоснувшись к поверхности, все начало бурлить и растекаться в разные стороны. Перед ней образовалась лестница, которая вела вниз. Ей пришлось спуститься в усыпальницу под тронным залом.
На стенах висели распятые мученики, уже не живые и не мертвые. Они отдавали богу войны свои силы, которые способствуют поддержанию его сна. Освещалось это помещение зеркалами на потолке. Посреди усыпальницы было большое зеркало, встроенное в каменный пол, за которым и находился Аморас.
Слишком долго она не спускалась в эти чертоги. Шара приблизилась к зеркалу и ужаснулась от увиденного. Бог Войны лежал в полный рост. Он был неподвижен и казался беззащитным, таким слабым, что ей хотелось убить его. В руках его находилось оружие. Смерть всматривалась на него с ненавистью, с презрением. Она склонилась над ним и парила в воздухе, не касаясь плоскости отображения, которое являлось единственной преградой между ними. В порыве гнева она так хотела разорвать своими когтями его плоть в клочья, что даже не заметила, как расцарапала поверхность зеркала. Ее терзало то, что это он носит корону власти, а не она. Как бы ей хотелось вкусить малую толику этого всемогущества, стать единственной в своем роде.
Внезапно глаза Амораса зажглись жгучим пламенем, которые смотрели пронзительным взглядом, обжигая ее. От испуга она пришла в замешательство и растерянность, не ожидая такого поворота событий. И в это мгновение она почувствовала, что великий бог проснулся.
Раздался громкий треск стекла. Аморас пробил стеклянную гладь рукой и схватил ее. Их взгляды встретились. Она заверещала оглушительной мощью, извиваясь от боли и пытаясь высвободиться. Он приблизил ее к себе, а затем отпустил. Шара молниеносно скользнула в сторону, взлетая вверх и удаляясь подальше от него. Аморас попытался высвободиться из заточения, разбивая стекло изнутри сокрушительной мощью. Удар за ударом. Трещин становилось все больше. Они как паутина стального цвета рассредоточивались по всему основанию. И, вроде бы, уже казалось, он начал выбиваться из сил. Все затихло. Сама Смерть прислушивалась к неестественной тишине. Она не понимала, что происходит, пристально вглядываясь в пустоту.