Хоакин уставился на Джульетту огромными глазами. Алек вспомнил, что Хоакин слышал страшные истории о Королеве теневого рынка. Джульетта, с кровью на руках и светом пламени в ее рычащих волосах, возможно, не делает много, чтобы развеять этот образ.
— Не причиняйте ей вреда! — простонал Алек. — Она с нами.
— Хорошо, — сказал Хоакин.
Джульетта подозрительно посмотрела на него сквозь дым.
— Ты не зло?
— Стараюсь им не быть, — сказал Хоакин.
— Хорошо. — сказала Джульетта. — Покажи мне, кого убить. Я имею в виду. взять живыми если возможно.
Алек оставил их на этом. Он развернулся и помчался обратно по лестнице, Лили была у него за спиной. Дым уже сгустился в проходе ниже. Алек видел, что там уже были сумеречные охотники, вытаскивающие Клива Брейкспира и его конфедерата колдуна. Губы Алека скривились.
— Если вы верны Клэйву, оставьте их. Они предстанут перед судом.
Он и Лили открыли оставшиеся двери. Женщины, которые могли передвигаться самостоятельно. Слишком многие не могли этого сделать. Алек подбирал одну женщину за другой и выносил их. Лили помогала ходить женщинам, которым нужна была поддержка. Алек отдавал женщин обитателям теневого рынка, когда мог, чтобы быстрее вернуться в подвал. Алек достиг вершины лестницы с другой женщиной и увидел, что зал был заброшен, захвачен дымом и падающей кирпичной кладкой. Все уже покинули это гиблое здание.
Алек отдал женщину в объятия Лили. Лили была достаточно маленькой, что было трудно, но она была достаточно сильна, чтобы выдержать ее вес.
— Возьми её. Мне нужно забрать остальных.
— Я не хочу никуда уходить! — Лили закричала над потрескивающим огнем. — Я больше никогда не хочу никого бросать!
— Ты не бросаешь меня. Лили, иди.
Лили споткнулась о дверь под тяжким бременем рыданий. Алек обернулся. Дым превратил весь мир в серый ад. Он не мог ни видеть, ни дышать.
Рука схватила его за плечо. Хоакин стоял позади него.
— Ты не можешь спуститься туда! — он задыхался. — Мне очень жаль этих женщин, но они…
Алек сказал ледяным тоном:
— Обитатели Нижнего Мира?
— Это слишком опасно. И тебе… тебе есть к чему вернуться.
Магнус и Макс. Если Алек закрыл глаза, он мог видеть их с абсолютной ясностью. Но он знал, что должен был достойно вернуться к ним.
Хоакин все еще держался за него. Алек отмахнулся от него, и не мягко.
— Я не оставлю там ни одну женщину, оскорбленную и забытую, — сказал он. — Ни одну. Настоящий сумеречный охотник этого не сделает.
Он посмотрел через плечо на Хоакина, и начал спускаться по ступеням в ад.
— Ты можешь уйти, — сказал Алек. — Если ты это сделаешь, ты все равно можешь называть себя сумеречным охотником. Но будешь ли ты одним из них?
Рафаэль лежал на мощеной улице, а Джем и Тесса парили над ним. Джем использовал все безмолвные чары, которым научился у Безмолвных братьев. Тесса прошептала каждое исцеляющее заклинание, которое узнала в Спиральном Лабиринте. По долгому горькому опыту Джем мог сказать, что в этом маленьком теле было слишком много сломанных и ушибленных мест.
Горел огонь и бушевала битва. Джем не мог ни на что обращать внимание, не мог заставить себя заботиться ни о чем, кроме ребенка под руками.
— Ясенец, Джем. — прошептала Тесса отчаянно. — Мне нужен ясенец.
Джем поднялся на ноги, обыскивая толпу. Здесь было так много людей с теневого рынка, наверняка был кто-то, кто мог помочь. Его взгляд упал на Мать Хоторн, со звездным светом в волосах-одуванчиках.
Она встретила его взгляд и побежала. Джем был быстр, как сумеречный охотник, когда должен был. Он был рядом с ней, схватил ее за запястье.
— У тебя есть ясенец?
— Если у меня он и есть, — прорычала Мать Хоторн, — зачем мне отдавать его тебе?
— Я знаю, что ты сделала, более века назад, — сказал он. — Я знаю это лучше, чем ты. Трюк, который ты разыграла, заставив одного сумеречного охотника отравить другого? Он отравил нерожденного ребенка. Тебя это развлекает?
У фейри отвис рот.
— Этот ребенок умер из-за тебя, — сказал Джем. — Сейчас есть еще один ребенок, которому нужна помощь. Я могу забрать траву у тебя. Обязательно, если придется. Но я даю тебе шанс сделать другой выбор.
— Слишком поздно! — сказала Мать Хоторн, и Джем понял, что она думает об Ауралине.
— Да. — беспощадно ответил Джем. — Слишком поздно спасать тех, кого мы потеряли. Но этот ребенок еще не потерян. Этот выбор еще не потерян. Выбирай.
Мать Хоторн отвернулась, губы ее были в горьких морщинах. Но она потянулась к изношенному мешочку за поясом и положила траву ему в руку.