Пролетающие над амазонскими джунглями видят теперь какое-то подобие огромной шахматной доски с ярко-зелеными и серо-коричневыми клетками. Роскошная тропическая растительность перемежается голыми участками, на которых сведена и сожжена вся растительность, где не осталось ничего, кроме пней, пепла и поднимающихся в небо столбов дыма.
И такое зрелище от одного края Амазонии до другого. Огромнейший в мире тропический лес уничтожается, уступает место фермам, ранчо, рудникам, дорогам, поселкам. Все это превращает бразильскую Амазонию, площадь которой составляет две трети территории Соединенных Штатов, в огромный пустырь.
Почти четвертая часть лесов в штате Мату-Гросу уже уничтожена. За последнее десятилетие вырублены деревья на одиннадцати миллионах гектаров. Г. Ноулз, бывший эксперт ООН по экологии, проживший двадцать лет в этих местах, говорит: «При нынешних темпах уничтожения лесов Амазонии она в конечном счете превратится в новую Сахару».
Между тем бразильское Управление по освоению Амазонии отводит под лесоразработки около сорока миллионов гектаров сельвы. Таким путем правительство этой страны рассчитывает освободиться от растущего внешнего долга.
При этом не учитывается еще один парадоксальный факт: амазонская сельва представляет собой… потенциальную пустыню. Почвы джунглей прикрывает тончайший слой чернозема. Помимо того что деревья получают в результате фотосинтеза, они используют в качестве питательных веществ сбрасываемые ими же самими сучья и листья, которые на земле быстро перерабатываются насекомыми, червями и грибками. Таким образом, жизненное равновесие леса практически не зависит от почвы.
Под маской неисчерпаемого богатства здесь скрывается одна из самых хрупких экологических систем. Пышность растительной жизни зависит не от плодородия почвы, а от бесконечного кругооборота питательных веществ, совершаемого густым лесным покровом. Исследования показывают, что только два процента территории Амазонии пригодно для земледелия.
Так — крайне неразумно, варварскими методами — уничтожается, а не изучается огромное «белое пятно» земного шара.
Наступление на Амазонию — трагедия не только для индейских племен. Бездумная вырубка джунглей на огромных площадях ведет к эрозии почв, к резкому уменьшению осадков в Амазонии, что может пагубно сказаться на климате всего земного шара. Это экологическая катастрофа.
Известный чешский этнограф Милослав Стингл побывал более чем в ста странах. Но когда его спросили, можно ли сегодня обнаружить на Земле неизвестные племена, он ответил:
— Твердо в этом убежден. Во время будущего путешествия по Океании хочу побывать в глубинах острова Новая Гвинея, где наверняка есть еще неизвестные племена. Такие же открытия, полагаю, можно сделать и в западной части Бразилии.
Наверное, ответ бесспорен.
Уже давно привлекает внимание ученых необозримая Новая Гвинея. В труднодоступных районах этого острова живут малоизученные и совсем еще не известные племена меланезийской группы народов. Их быт, нравы, традиции, верования переносят нас в первобытные времена.
Ярким примером может служить племя кукукуку, что в переводе означает «яростный». У многих других народностей острова оно не пользуется симпатиями, вероятно, потому, что в прошлом кукукуку были каннибалами. Племя живет в горных районах провинции Моробе. У него нет ни вождей, ни каст; управляют племенем старейшины, завоевавшие доверие и уважение общины. Основная пища — мелкие животные.
Как и в других первобытных сообществах, у кукукуку большое значение придается Обряду посвящения мальчиков в мужчины. Каждый юноша подвергается особым испытаниям, чтобы иметь право называться взрослым.
Старейшины сопровождают юных кукукуку в «жилище духа», выстроенное в лесу. Они расчищают в кустарнике круглую площадку и сооружают на ней хижины. Поставив вокруг ограду, старейшины строят в центре дворика жертвенник. В каждой хижине с мальчиком остается старец, который рассказывает ему о новых обязанностях и о суровой дисциплине.
После «собеседования» претенденту завязывают глаза и выводят на ритуальную площадку. Там его встречает адский шум: присутствующие подражают свисту птиц и «ужасному голосу духа». Затем участники обряда посвящения подвергаются торжественной операции протыкания ноздрей.
Взрослые выстраиваются в два ряда. Между ними проходят молодые люди, которых безжалостно стегают кнутом. Затем их отводят в хижины, где они живут в течение четырех месяцев и учатся искусству охоты.
Прошедшие обряд посвящения получают новое имя, им дают особую, мужскую одежду, щедро одаривают. Так подросток становится мужчиной.
Но современность вторгается и в жизнь кукукуку. Жестоко и безжалостно. Три года назад кукукуку впервые обратились к закону белых людей за справедливостью.
Один за другим они входили в зал суда, чтобы рассказать о своих обидах. Многие из них ради этого шагали много дней босиком по горам Папуа — Новой Гвинеи.
Они рассказали об избиениях и других правонарушениях, творимых местными чиновниками. Свидетели дали показания против полиции и представителей местных властей, которые призваны охранять законность в городах и отдаленных деревнях страны. В списке жалоб — насилия, убийства домашних животных, обман батраков при расчете.
«Цивилизованный» мир колонизаторов показывает людям каменного века свой образ жизни.
…Вот еще одно племя, сохранившее свою «первобытность», — дани. Оно живет в таком районе, что попасть туда можно только на самолете. Каждый мужчина здесь носит каменный топор. Голые тела разрисованы сажей и жидкой глиной, кожа постоянно смазывается жиром животных. Голову мужчины украшают перьями птиц с яркой окраской, в ушах и носах самодельные безделушки.
Наивно, конечно, полагать, что у людей, еще так недалеко ушедших от «стадии дикости», все традиции, обычаи и взгляды вполне разумны. «Руки у дани, — писал посетивший в 1975 году это племя итальянский журналист, — особенно у женщин, — зачастую ужасно изуродованы. Сохраняется дикий ритуальный обычай — отрубать фаланги пальцев в знак скорби по умершему кровному родственнику. Так, палец за пальцем укорачивается в течение всей жизни по случаю печальных событий. Начинают эту процедуру с самого детства. Таким образом дани сохраняют память по ушедшим в мир иной. Правда, мужчины, как правило, берегут свои руки, отрезая по кусочку от верхней части своих ушей, а женщины калечат свои руки. Конечно, варварский обычай, но — что поделаешь — он пока сохраняется».
Если дани сами лишают себя пальцев, то в Африке, оказывается, есть люди из племени дома, у которых на ногах от рождения по два пальца! В свое время открытие этого племени стало сенсацией.
Дома кочуют по долине реки Замбези; как полагают, их всего несколько сот человек. Уклад жизни примитивен.
В 1972 году три врача решили поближе познакомиться с «клешненогими» людьми. Старики, которых они расспрашивали, твердили одно: когда-то племя было «заговорено» колдунами, вот и несет свою «отметину».
Одному из племени врачи сделали рентгеноскопию конечностей. «Снимки показали врожденное отсутствие второго, третьего и четвертого пальцев на левой и правой стопах», — зафиксировано в медицинском заключении.
Большие пальцы необычно длинны — до пятнадцати сантиметров. Пятисантиметровые мизинцы резко оттопырены в сторону.
Чем можно объяснить столь удивительный феномен природы? Надо думать, что поначалу рождение двупалых детей было простым уродством, отклонением от нормы. Но у племени дома укоренились браки между близкими родственниками, и редкая особенность переросла в закономерность. Во всяком случае другого, более убедительного объяснения для двупалых не предложено.
Вездесущие журналисты взяли интервью у жителя Ботсваны М. Малисе, отца пятерых детей, причем двое из них — пятипалые, а у троих по два пальца.
— Когда я был маленьким, я даже не подозревал, что во мне есть что-то необычное. Моя мать была тоже двупалой, да и многие мои сородичи по племени. Мне казалось, что у всех людей может быть на ногах либо по два, либо по пять пальцев, как, скажем, у одних животных есть рога, а у других их нет. Никаких неприятностей мои ноги не доставляют. Те, у кого по пять пальцев на ногах, ходят ничуть не лучше меня; всю жизнь я чувствовал себя очень сильным и еще не так давно регулярно ходил пешком до Франсистауна и обратно.