Договорить он не успел, меч, будто живой, крутанулся у меня в руке, лишь только Иван попытался сымитировать атаку, и ловко отразил выпад, при этом я сместился в сторону, и через мгновение оружие Ивана отлетело прочь.
— Ого, — он будто и не удивился. — А ты, оказывается, знатный фехтовальщик. Где учился?
— Нигде я не учился, — то, что я был удивлен, — это мало сказано. Я был просто ошеломлен. Никогда в прежней моей жизни я не держал в руках подобное оружие, и умудриться сделать такое…
— Покажи-ка руки свои, — потребовал Иван.
Я молча протянул ему руки ладонями вверх. Он сжал мои ладони, покрутил, повертел, как-то странно хмыкнул и молча отвернулся.
Ни слова больше я из него так и не вытянул, но тренировки он прекращать и не подумал.
А вечером Денис сильно всех удивил. Собрал дрова для костра, сложил сверху хворост, а потом взял и зажег огонь безо всяких спичек — прикоснувшись пальцами рук к суховине.
Я вспомнил, как он сжег того зеленого. Тогда, как он говорил, все получилось случайно, а теперь, выходит, мальчик научился контролировать свое умение и вызывать огонь уже по необходимости.
Кира всплеснула руками и долго восторгалась, пыталась даже повторить, но безо всякого результата.
А Иван пристально взглянул на довольного Дениса и промолчал.
Мы так и продолжали двигаться по трассе, несмотря на то, что сверху она просматривалась очень хорошо и второго посещения крылатого змея мы могли и не пережить. Но выбора у нас не было. Оставалось только надеяться, что повезет.
И нам повезло. Даже несмотря на то, что наездниками большинство из нас были никудышными, и мы потратили на дорогу раза в два больше времени, чем требовалось.
Миновали пару крупных озер. Вдоль дороги стали гораздо чаще появляться различные строения помимо попадавшихся нам и раньше придорожных закусочных.
Что было самым пугающим — мы так за все два дня и не встретили ни одного человека, ни живого, ни мертвого.
Хотя по поводу мертвых мне лично было все ясно. Они просто исчезали, уменьшаясь в размерах за несколько дней, и пропадали безо всякого следа. Почему так происходило, я, конечно, не понимал. Но взглядом тела уже давно искать перестал.
Быстро же человек ко всему привыкает. Прошло еще меньше двух недель с начала всех этих событий, а меня уже мало что могло удивить. Даже дракон, и тот — больше напугал, чем заинтересовал.
Дорога, несмотря на близость к городу, становилась все хуже и хуже. Постоянно попадались мелкие ямки, выбоины. Трясло на лошади сильно, как в старом советском автомобиле.
В поселки не заезжали. Вокруг было тихо, но как-то беспокойно. Я подсознательно чувствовал что-то неприятное, какое-то напряжение, словно туманом накрывавшее местность.
Слева показалось довольно большое озеро.
— Синеглазово, — довольно прокомментировал Иван. — Мы почти на месте. А справа неподалеку еще одно — это Смолино. Считайте, уже прибыли.
Я приободрился. Дорога с непривычки показалась очень долгой. Ходить в походы я никогда не любил, предпочитая более комфортные способы проведения досуга. Так что это двухдневное турне по округе показалось мне чрезвычайно утомительным.
Мы проехали очередной поселок и только свернули на Троицкий тракт — уже городскую магистраль, как Иван, ехавший впереди, резко остановился. Конь его дико заржал и Попятился назад. Кира, следовавшая за ним, вскрикнула, а Денис, сидевший за ее спиной, ловко спрыгнул на землю. Только тут я увидел, что послужило причиной остановки.
Прямо посередине дороги, по-хозяйски оглядывая нас, стоял медведь — огромный, бурый, с крайне недобрым взором маленьких глаз.
Откуда он тут взялся? Единственного медведя в этой местности я видел лишь в зоопарке, но тот был раза в два или три меньше, с людьми предпочитал не связываться, и вообще, более всего на свете любил поспать…
А этот мишка явно исповедовал иные жизненные принципы.
Осмотрев нас, медведь лениво шагнул вперед и негромко заворчал.
Лошади наши продолжали пятиться, отпусти мы поводья, мчались бы уже далеко отсюда.
— Люди, человеки… — внезапно услышал я. — Еда! Есть!
Я поначалу и не понял вовсе, кто это произнес. А когда понял — просто не поверил своим ушам.
Говорил медведь. Говорил тяжело, с трудом произнося слова, слегка шепелявя на некоторых звуках. Но говорил именно он — в этом не было ни малейших сомнений.
Иван присвистнул и достал свой меч.
— Еда! Моя есть еда! Твоя, и твоя, и твоя — еда! — Медведь проинформировал нас о своих целях и, неспешно переставляя лапы, пошел вперед.
— Эй, мишка косолапый, не так быстро!
Иван спрыгнул с коня и встал напротив. Мне показалось, что своими размерами медведю он почти не уступал.
Я последовал его примеру и, выхватив свой меч, встал рядом.
Кира и Денис, словно репетировали заранее, слаженно взяли под узды всех трех лошадей и отступили назад.
— Моя хотеть еда! — удивился медведь. — Моя есть!
— Мы не еда! — не согласился Иван. — Мы будем защищаться! Мы сильные! Мы можем убить тебя!
Медведь остановился.
— Моя сильный! Моя быстрый! Моя убить!
— А если не получится? Ты сильный, мы тоже! Тебе это надо проверять, кто сильнее? У нас есть еда, мы можем с тобой поделиться, если ты будешь вести себя спокойно. Согласен?
В подтверждение своих слов Иван с невероятной скоростью закрутил мечом. Воздух загудел. Медведь притормозил и сел на попу.
— Твоя дать еды? Моя не нападет.
— Кира, не могла бы ты достать пару банок тушенки и чего-нибудь сладкого. И открой их, пожалуйста!
Кира выполнила требуемое очень быстро. Испытывать терпение медведя ей не хотелось.
Вскрыв ножом банки, она, стараясь не делать резких движений, подошла к нам и поставила угощение на землю.
Мы, не отрывая взгляда от медведя, попятились назад.
— Ешь! — предложил Иван, когда расстояние между нами и оставшимися банками оказалось достаточным.
Мишка что-то невнятно забурчал себе под нос, глубоко вздохнул и, вновь поднявшись на ноги, одним прыжком очутился у банок. Он был чудовищно быстр.
Тушенку он уничтожил за пару секунд, ловко подцепляя куски мяса огромным когтем и отправляя в рот, после чего с видимым блаженством потребил сгущенку и довольно облизал себе морду огромным, как лопата, языком.
— Еда — вкусно! — обратился к нам пообедавший мишка. — Моя не тронет!
Тремя гигантскими скачками медведь удалился в ближайшие кусты. Еще пару минут был слышан постепенно затихающий хруст веток, потом все смолкло.
— Ни хрена себе, — сказал Иван. — Что это было?
— Говорящий медведь! — сообщил Денис. — Разве такие существуют?
— Теперь уже, думаю, существуют… — Иван сунул меч в ножны и вытер пот со лба. — Я вообще ничего не понимаю… Если кто мне объяснит, что у нас в мире творится, буду очень благодарен!
Желающих дать разъяснения среди нас не нашлось.
Кто бы мне сказал пару недель назад, что я буду всерьез размышлять над вопросом: откуда берутся разумные, говорящие медведи, — покрутил бы пальцем у виска и посоветовал обратиться в службу скорой психиатрической помощи.
А вот сейчас еду и размышляю…
И очень интересно: откуда взялся этот голодный мишка — из наших ли мест или оттуда, откуда прилетело то трехголовое чудовище?
В Челябинск мы въехали часа через два. В городе творилось что-то странное. В поселках, что мы проезжали, это было не так заметно, а вот здесь бросалось в глаза сразу же.
Непорядок был с домами. Если в нашем городе от них просто начали отваливаться куски, то местные строения еще и постепенно погружались под землю. От многих пятиэтажек осталось уже этажа по три, причем дома при этом еще и разваливались на части и в то же время словно тонули в болоте, медленно и постепенно.