Бешер попробовал водку, сморщился, опустил голову.
— Не нравится? А?
— Горькая!
— Горькая?! А вы с матерью думали, слаще меда?! Для удовольствия ее пью? Пошел вон, дурень!
Мальчик убежал. Гуммат поднял стакан, с омерзением взглянул на водку и выплеснул ее за порог.
Решил уснуть. Опять ничего не получилось — муха мешала. Удивительно назойливая тварь: сгонишь ее со лба, на нос сядет, прогонишь с носа, на подбородке устроится. В конце концов Гуммат вскочил и, яростно закусив нижнюю губу, стал с полотенцем гоняться за мухой. Он настиг ее на окне, примерился и изо всей силы хлестнул полотенцем. На стекле появилось противное темное пятно.
Гуммат налил себе полстакана, набрал полную грудь воздуху и опрокинул стакан в глотку. Есть не хотелось, но он подсел к скатерти и стал хлебать невкусную остывшую шурпу. Жечь в животе перестало, но покоя не было по-прежнему. Гуммат лёг, закрыл глаза. Увидел суровое лицо Курбана-ага. Сейчас Гуммат его нисколечко не боялся, наоборот, жалел, что ушел, ни слова не сказавши. Наврал, правильно, он и не собирается отпираться. Но пусть спросят, зачем он врал! Для дела врал. Для общей пользы. Когда цель благая, все средства хороши! А может, Курбан-ага не понял чего? Может, Гуммата оговорили?
Гуммат схватил телефонную трубку. Пока его соединяли с председателем, он раз пять нетерпеливо дунул в трубку — Курбан-ага всегда дул, если ему срочно нужно было говорить.
— Слушаю, — послышался в трубке суровый председателев голос. — Кто говорит?
— Это я, Гуммат. Еще раз здравствуйте, Курбан-ага!
— Здравствуй, что у тебя?
— Обидели вы меня, Курбан-ага, вот что!
— Ладно, брось!
— Я серьезно, Курбан-ага! Я, если хотите знать, даже выпил с расстройства, ей-богу! Обидно мне. Очень обидно. Если вы считаете, что я во вред…
— Да перестань ты! Заходи лучше вечерком, потолкуем.
— Я зайду, Курбан-ага. Раз вы велите, я приду. У меня еще к вам дело срочное. Кара хворост сложил возле самого тандыра. Целую гору. Я предупреждаю: вспыхнет, весь дом сгорит к чертовой матери! Я ему пять раз говорил, да вы сами знаете, дураков учить — без пользы… Вот повлияли бы, чем меня ругать!..
— Ладно, я поговорю с ним. Вечером придешь — напомни.
Гуммат повесил трубку, довольным взглядом окинул телефон.
— Вот так.
И непонятно было, чем он доволен: телефоном или собственной смелостью.
Вечером Гуммат пробыл у председателя недолго. Курбан-ага рассказал ему о нелепом поступке Гозель, попросил разобраться. Гуммат сразу вспомнил утренний разговор с соседкой, но промолчал, решил вперед не забегать. Выяснит, что к чему, — доложит, а болтать попусту — бабье занятие.
Поравнявшись с домом Гозель, Гуммат остановился, прислушался. Голосов слышно не было, но лампочка на веранде горела, значит, еще не спят. Зайти? Не стоит. Гозель — это Гозель, шум может поднять на ночь глядя, мужу спать не даст, а человек устал с работы. Лучше уж утром. Гуммат свернул к дому.
— Сосед! Постой-ка! — услышал он женский голос. — Поди сюда!
Гуммат обернулся. Гозель стояла у хлева, держа корову за рог. Гуммат перешел улицу. Видно, не признав его, буренка попятилась назад, но Гозель почесала ей холку, и корова замерла на месте.
— Ну, подошел, — сказал Гуммат, не решаясь подойти ближе.
— Рановато еще. Посиди пока дома.
— Ты о чем?
— Забыл утрешний разговор?
— Ничего я не забыл. Ты скажи, зачем в сад ходила.
— А-а… Шпионишь, значит? — Гозель оставила корову и размахивая руками, двинулась на Гуммата. — Ходила и буду ходить! И брать буду, что душеньке угодно! Так и объяви своему председателю! Толковала, толковала тебе утром! Или ветром выдуло?
— Ты, баба, язык-то прикуси. Муж дома?
— На полив ушел. Не тебе чета — по домам не ходит, сплетни не разносит! Начальник приедет! Где он, твой начальник?!
— Ох, баба! — прокряхтел Гуммат. — И чего тебе мирно не живется?.. Можешь ты нормально говорить с человеком?
— А чего ж! Заходи, поговорим.
— Мужа нет, не пойду.
— Боишься?! — Гозель усмехнулась. — Как же: сейчас и брошусь тебе на шею!..
— Постыдилась бы, срамница!..
— А мне нечего стыдиться! Слава богу, у мужа из веры не вышла. А ты хоть пять телефонов себе поставь — умней не будешь! С чужого голоса поешь! Что тебе председатель ни скажет, всему веришь!..
— Ну хватит! Имей в виду: председатель на тебя зуб имеет!
— Вот и хорошо! Я так и хотела!
— Бахвалишься? А зря. Не сможешь объяснить своего поступка, перед всем народом опозорим.
— А ты приди сюда через часок — может, поступок и поймешь мой.