Почему он не дал высказаться Гурту? Не хотел при госте препираться с подчиненными? Может быть. Но так или иначе, а дела у Назара обстоят не блестяще, хуже, чем он старается показать… Хоть бы уж кончал он скорей!..
— Гурта я теперь раскусил. — Назар зажег сигарету, положил в пепельницу спичку. — Все его фокусы — это типичное для стариков недоверие к новому. Привыкли ковыряться на делянке с кибитку величиной, вот их и берет оторопь от нашего размаха! Ладно, хватит о Гурте! Мы попросили его, оказали ему доверие… — Не договорив, Назар в сердцах швырнул на стол карандаш, который держал в руке.
Машат поднялся с места.
— Если у тебя все, Назар…
— Да, все. С Гуртом вопрос решен. Будем ставить Ораза. Потолкуй с сыном.
Машат сдержанно кивнул, но глаза его вспыхнули торжеством. Так тебе и надо, председатель, в другой раз перечить не будешь. Оплеуху получить, да еще при старшем брате!.. Ничего, объяснишь, скажешь ему, что Гурт — известный скандалист и упрямец. Поверит. Что они, городские, в наших делах смыслят!..
Даже по тому, как Машат шагал к двери, Назар видел, что заместитель его ликует. Он понимал, надо стерпеть, сам дурака свалял, и все-таки не выдержал, грубым окриком остановил Машата:
— Постой! Сейчас же езжай на новые земли! И чтоб без канители. Никаких простоев!
Машат всем телом повернулся к председателю, с удивлением взглянул на него.
— Хорошо.
Хлопнула дверь. Назар вымученно улыбнулся Байраму.
— Ну что, заморочили мы тебе голову?
Тот молча пожал плечами. Потом спросил:
— Ты этого Машата давно знаешь?
— Машата? — удивился Назар. — Как сюда пришел. Он тогда фермой заведовал. А до того бригадиром был. Фронтовик. Мы с ним как-то сразу нашли общий язык.
Байрам промолчал.
— Он что, не нравится тебе? — встревоженно спросил Назар.
— Да как тебе сказать… Не очень что-то я его понимаю…
Назар недоуменно пожал плечами. Объяснять Байраму он ничего не стал.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Когда Кумыш рассказывала мужу, что надумал Ораз, у бедняжки дыхание прерывалось, еще чуть, и заплачет, а Машат хоть бы что, вроде даже доволен. Кончилось тем, что она разрыдалась. Да и как не рыдать, когда рушатся все твои планы, гибнет самая заветная твоя мечта! Вырастить такого сына и не женить по собственному его выбору!..
Ведь это не блажь какая-нибудь, женить сына — святая родительская обязанность, самим пророком предписанная. А какую бы они свадьбу закатили!..
И что за муж ей достался, чурбан, а не человек! Сын решил самолично идти сватать девушку, а этот только посмеивается! Ведь Ораз и вправду отправится! С него станет, упрямством в отца пошел. Самому идти к родителям невесты! Что Дурсун — вдова какая-нибудь? Первая девушка во всем селе: и умница, и работница, и красавица… Да Гурт с Аджап его и на порог не допустят. И правильно сделают — не позорь девушку! Она б на их месте собаку на такого спустила!
А все Машат, он один виноват. Подумаешь, отказали. В сватовстве всякое случается. Один раз прогнали, погоди малость да опять стучи в дверь, только терпение имей. Нет, вы поглядите на это бревно бесчувственное, сидит себе и ухмыляется!
Кумыш умолкла. Просить Машата бесполезно, это она знала, и все же в глазах у нее была мольба. Машат с усмешкой покачал головой: баба она и есть баба, куриные мозги, тактики не понимает. Радоваться надо, что так вышло.
— Ты парня не тронь. Пусть делает по-своему. Узнает, какой он есть, Гурт, отцу покорней будет. Вон председатель не послушал меня, своим умом жить решил, а Гурт его опозорил! Да еще при знаменитом брате! — И Машат с удовольствием пересказал притихшей жене сцену в кабинете Назара.
Да, там все вышло как по-писаному, лучше и желать нельзя. Вот пусть и парень сходит на поклон к Гурту, тот ему даст жизни, покажет свой характер, а когда домой явится оплеванный, тут мы ему и сообщим, какое от председателя предложение поступило. Подготовочка — лучше не надо. Он еще, пожалуй, и раздумывать бы начал, особенно после Гуртовой болтовни, молодежь этого старого черта уважает…
А Кумыш… Что ж, бабе всего не объяснишь, не женского ума дело. Перетерпит, переплачет… В конце-то концов он ведь тоже для сына старается: парня слава ждет, большое будущее. А девушка… Девушка никуда от нас не денется. Дур нету, чтоб такими парнями бросаться. Если что, и сама прибежит.
Вот так, жена, — сказал Машат, — Гурт своим проклятым характером все дело себе испортил. Будь он хоть из чистого золота, для председателя теперь все равно медяшка!