И Машат вздохнул глубоко, с присвистом…
Ораз толкнул дверь. Не открылась, заперта на крючок. Значит, Дурсун одна. Ораз торопливо постучал, прислушался… Осторожные, легкие шаги. Он затаил дыхание, прижался ухом к двери, сердце билось частыми, сильными ударами.
— Кто там?
— Это я… Открой, Дурсун!
— Нельзя, скоро отец вернется…
— Не вернется, рано еще… Мне только слово сказать…
— Боюсь…
— Меня боишься?
— Боюсь, придет кто-нибудь…
— Да не придет! Никто не придет! Открой, Дурсун!
— Уйди, Ораз, уйди, прошу тебя! Я завтра сама приду… К мосту… И послезавтра приду! Уйди!
— Никуда я не уйду. Буду стоять и колотить в дверь. Вот идет кто-то! Открой скорей!..
Дверь отворилась, выглянула Дурсун.
— Ну где? Кто идет? Обманщик… — Она притворно надула губы, отвернулась и пошла в комнату.
— Дурсун…
Девушка остановилась, взглянула на него. Ей было неловко, стыдно, она смущенно улыбалась, и хорошенькие веселые ямочки играли у нее на щеках. Глаза сияли.
— Ты что это ботинки снимать надумал? Не смей! Стой! Стой, где стоишь, слышишь!
— Ладно, Дурсун, не сердись…
— Какой ты, оказывается, нахальный! Ломишься прямо в дверь. А если отец явится?
— Разве уважаемого человека отпустят с праздника так быстро?
— Ой, Ораз… — Она исподлобья взглянула на него и не выдержала, заулыбалась. — Ну говори… Говори же, чего стоишь?
— Если б ты знала, Дурсун, увижу тебя, и сразу вся злость проходит.
— Злость? А на кого ты злишься? Стой, не приближайся!
— Стою, стою! Только ты улыбайся.
Дурсун рассмеялась, нескрываемой, неудержимой радостью светились ее глаза.
— Уходи, Ораз… Не могу я с тобой разговаривать… Мне стыдно…
— Так я ж насчет свадьбы.
— Папа вроде согласен…
— Он тебе сказал?
— Будет он мне говорить!.. Маме сказал.
— А ты? Ты сама?
— Ой, какой ты, Ораз, честное слово…
— Ладно, ладно, завтра мать придет. Передай своей матери.
— Не буду я ничего передавать, стыдно…
— А когда свадьбу устроим? А?
— Не знаю… Пускай они договариваются… Ну, уходи. Ты ведь все сказал.
— Еще минуточку!
— Вот увидит кто-нибудь, тогда будешь знать! Уходи, ради бога! До чего же ты все-таки противный, Ораз!
Она попыталась сделать обиженное лицо, не получилось: глаза сияли, губы сами собой растягивались в улыбку, на розовых щеках играли веселые ямочки.
— Давай поговорим, какую свадьбу устроим.
— Вот отец явится, он тебе такую устроит свадьбу!..
— Слушай, Дурсун. Я хочу со всего района ребят созвать. Чтоб кушт-депме танцевали. Всех, кто умеет. А? Как считаешь?
— Хорошо. Только чего ж с одного района? Давай уж со всей республики!
— Я серьезно, Дурсун.
— Ладно, уходи. Завтра приду, обо всем договоримся.
— Давай сейчас.
Дурсун молча вздохнула.
— Дурсун, подойди ко мне…
— Ты что, спятил?
— Ну подойди. Обниму один разочек.
— Стой, слышишь! Уходи сейчас же!
— Хочешь, чтоб я ушел? Да? Хочешь? — жалобно протянул Ораз.
— Да я не хочу. Надо.
— Эх ты!.. — Ораз медленно направился к двери в надежде, что Дурсун остановит его. — Так я присылаю мать?
— Ты уже сказал это.
— А повторить нельзя?
Он обернулся, взглянул на девушку. Так она была хороша, такой светлой радостью сияли ее глаза!.. Сказать ей об этом Ораз не сумел. Ушел. Ушел, не сказав ни слова.
На улице такая была красота!.. Небо ясное, прозрачное, и вызвездило еще ярче, еще гуще. Чистый морозный воздух хотелось пить, как пьют в жару прохладный, свежий чал. И удивительно светло было на улице, фонарей, что ли, прибавилось…
Где-то рядом тявкнула собака. Ей отозвался пес на другом конце деревни. Не было в их лае ни злости, ни ярости. Вообще непонятно было, зачем вот они сейчас пробрехали. Может, просто для порядка, положено тебе лаять — лай!
Прошуршал шинами "Запорожец". Мати с заработков возвращается. Рановато что-то сегодня… Скорей всего клиентов не нашел, назад едет. Говорят, он на свою малютку по пять мешков муки грузит, легковую машину в арбу превратил. Наверное, так оно и есть, как говорят. Про этого Мати и анекдотов немало ходит. Нанял его как-то раз старик с двумя баранами, обещал заплатить хорошо. Мати усадил баранов на заднее сиденье, как людей, накинул им на головы женские халаты, чтоб морды закрыть, едет себе. А тут откуда ни возьмись инспектор. Стал документы проверять, а баран как заблеет!.. Мати обернулся. "Гелин, что за глупые шутки? — а потом инспектору вполголоса: — У нее голова не в порядке, не все дома. как говорится…" — "Да у нее, — говорит инспектор, — не только голова, у нее и с ногами не все в порядке — шерстью заросли и копыта почему-то…" А правда, смешно…