Выбрать главу

Когда ознакомление с МТС было закончено, механизаторы попросили меня отрегулировать трехкорпусный навесной плуг чехословацкого производства. Это не составило большого труда, так как у нас на тракторе «Беларусь» примерно такие же плуги.

Потом механизаторы трех Шанхайских МТС попросили меня поделиться опытом своей работы. Разговор шел в форме вопросов и ответов. Вопросы задавались самые разнообразные. Они касались и обязанностей каждого работника тракторной бригады, и организации труда в бригаде и в МТС, и вопросов планирования труда, и графика работы, и соцсоревнования, и премирования за хорошую работу, и агротехнических методов, применяющихся в Советском Союзе.

Вечером мы вернулись в Шанхай, побывали на спектакле в театре оперы, а утром 10 мая снова поехали в эту же МТС, где мне предстояла новая работа.

Оказалось, что на складе давненько уже лежит рассадо-посадочная машина, завезенная сюда из Советского Союза, но механизаторы не могут ее собрать, так как инструкция утеряна.

Весь день 10 мая и почти полдня 11 мая я собирал эту машину, а механики МТС помогали мне.

А когда сборка была закончена, то возникло новое затруднение — в МТС нет трактора с ходоуменьшителем, т. е. такого, скорость которого не превышала бы 700 метров в час.

Пришлось для этой цели приспосабливать чехословацкий трактор «Джет-25». На первой скорости и на сниженных оборотах он стал давать необходимую при высадке рассады скорость. И дело пошло хорошо. И снова я получил от работников МТС горячую благодарность.

Вечером 11 мая мы поездом выехали в город Ханьчжоу, расположенный не очень далеко от Шанхая, на озере Си Ху. Город этот довольно оригинален. Он лежит на самом берегу горного озера, образуя вокруг него узкое кольцо, и на многочисленных островах. Часть островов связана между собой красивыми мостами, а сообщение с остальными островами — только водой. В середине озера прямо из воды поднимается высокая круглая башня. С нее ночью прожекторами освещается все озеро.

Утром 12 мая мы побывали в парке Лин-инши и осмотрели питомник, где разводятся различных пород и цветов рыбы. Есть красные, желтые, черные и другие. Есть тонкие, как змейки, и толстые, по форме похожие на гигантских головастиков.

После обеда мы совершили поездку по озеру, побывали на каждом острове. Все они заняты великолепными по архитектуре зданиями санаториев, где отдыхают трудящиеся Китая. Более разумного использования этих мест не придумаешь. Воздух здесь такой чистый и ароматный, что он может делать чудеса.

Промышленности в городе нет, за исключением чайных и шелковой фабрик.

13 мая мы на автомашинах ездили в с.-х. кооператив, расположенный в 20 километрах от Ханьчжоу. Основная отрасль этого хозяйства — чаеводство.

Председатель кооператива Сун Гуан-шун любезно показал нам свое хозяйство и рассказал о нем. Площадь под чаем не очень большая, только 685 му, но доход приносит хороший. Ведь чай тут снимают четыре раза в год.

Выращивают также рис и озимую пшеницу. И с одного поля снимают в год три урожая — два раза рис и один раз пшеницу. В этом отношении нам, северянам, конечно, не угнаться за южанами.

В селе Мина-Зяц, где находится кооператив, хотя оно невелико, имеются детские ясли, клуб, школа, магазин. Село электрифицировано.

После обеда мы вернулись в город и совершили экскурсию на шелкоткацкую фабрику. Мне раньше никогда не приходилось бывать на такого рода фабриках, и меня очень интересовал принцип работы ткацких станков.

Вечером 14 мая мы были уже в Шанхае, а утром 15 мая вылетели в Пекин, где я пробыл еще три дня, т. е. до 18 мая. Это время ушло на отчеты о проделанной работе, на подготовку к возвращению домой и на прощание с китайскими друзьями. Со многими из них я попрощался при встречах, а со всеми — по радио.

Утром 18 мая наш самолет поднялся в воздух и взял курс на Москву.

Хочется еще раз сказать об огромном интересе китайцев к жизни советских людей. Позднее мне довелось много раз выступать с рассказом о своей поездке в Китай перед различными аудиториями в Московской области и у себя на Южном Урале. И я увидел, как огромен интерес у наших людей ко всему, что происходит в Китае. И теперь еще часто люди обращаются с просьбой рассказать им о поездке в Китай.

Кроме того, я поддерживаю письменную связь со многими китайскими друзьями. В письмах они называют меня братом. Приходят порой письма от людей, которых я не помню, а в своих записных книжках не могу найти их имен.

Я у себя на Родине с удовольствием рассказываю о том, чему мы можем поучиться у китайцев. А мы очень многому можем и должны учиться у них. Да и не только у них. Дружественные поездки за границу взаимно обогащают людей. И надо их практиковать чаще.

Буду очень рад, если мой рассказ, опубликованный в книжке, хоть в маленькой степени послужит делу дальнейшего укрепления братской советско-китайской дружбы.

Записал Я. ВОХМЕНЦЕВ

К. Мурзиди

УРАЛ-РЕКА

Стихотворение

— Я по Уралу тосковал, Любому признаюсь. Давно в Магнитке не бывал, Узнаю ли? Боюсь… — Узнаешь. Нынче — что вчера: Все те же рудники, Все та же самая гора Да рядом две реки… — Я долго пробыл на войне, Но не забыл пока: В магнитогорской стороне Всего одна река. В тридцатом, раннею весной, — Я даже помню, где, — Крепя плотину, в ледяной Стояли мы воде. И через многие года, Что будут на веку, Я не посмею никогда Забыть Урал-реку. Готов на карту посмотреть… Да что вы, земляки: Готов на месте умереть — Там нет второй реки! — На карте, верно, нет ее: С недавней лишь поры Она течение свое Берет из-под горы. Горячей плещется волной, Не отойдешь — сгоришь. — Я догадался: ты со мной О стали говоришь! — Ну да, о стали. Напрямик Река стремится вдаль: И днем и ночью — каждый миг В Магнитке льется сталь. У нас теперь не счесть печей, Товарищ дорогой. Еще не стих один ручей, Как загремел другой. Волна разливами зари Блеснет в одном ковше, Потом погаснет, но смотри: Она в другом уже. И третий ковш готов за ним, Едва махнешь рукой. Потоком сталь идет одним, Тяжелою волной, И той волны девятый вал, Когда сраженья шли, Через границы доставал До вражеской земли. И не вступай ты больше в спор, Не шутят земляки, Открыв тебе, что с этих пор В Магнитке две реки. Вполне серьезно говорю, И вот моя рука — Река, которую творю, И есть Урал-река!

Е. Михеева

ПЕСНЬ О МИРЕ

Каждый раз, когда Татьяна Ерофеевна поднималась по тропинке к чугунным литым воротам городского кладбища, она останавливалась, чтобы перевести дыхание и еще раз полюбоваться маленьким чистым городком, приютившемся в глубокой котловине меж гор.

Было утро. Солнце поднялось уже высоко, но в котловине еще держался легкий туман. Сквозь его дымку белели ровные ряды аккуратных домиков с черепичными крышами. Увитые плющом и виноградом, они выглядывали из зелени садов весело и приветливо. В самом центре котловины лучи солнца играли на ярко-красной крыше нового здания школы. Левее, над строительством первого городского кинотеатра, хозяйски застыла ажурная стрела подъемного крана.

Этот городок стал для Татьяны Ерофеевны самым дорогим местом на земле. Там, за кладбищенской оградой, среди пышной зелени покоились останки ее единственного сына…

— …Сына ли? — вздрогнула она, вспомнив, зачем так рано пришла сюда сегодня.

Вчера, придя на могилу, она увидела на ней огромный венок. Яркий свет солнца, пробившись сквозь листву, радужной мозаикой лежал на ленте, на которой позолотой сияли слова: «Любимому брату — Ян и Ева Марек».