– Иди, - сказал мне Поль, - отец хочет видеть сначала тебя.
Шеф ВП-отец Поля. А следовательно, и отец Риты-Николь. Мой отец.
Я вдруг почувствовала неожиданный прилив сил. Три глотка воды. Наконец-то я что-то знаю! И я скрутила, смяла в себе Николь. В кабинет к Шефу вошла Ингрид Кейн, ее рука, толкнувшая дверь, больше не дрожала. Я должна быть предельно хитрой и осторожной. Я должна любым способом выстоять в этой партии, если не хочу вообще выбыть из турнира, который сама затеяла.
Кабинет Шефа был обставлен предельно просто - из мебели только самое необходимое. Зато масса каких-то ЭВМ и приборов вдоль стены, о назначении которых оставалось лишь догадываться. У человека, поднявшегося из-за стола мне навстречу, тоже было лицо Николь, несмотря на седые баки, морщины и абсолютно голый череп. И тут до меня дошло. Двойники, созданные методом генетического ядра, сохраняющего способности и склонности того или иного образца. В данном случае образцом был, видимо, сам Шеф. А может, его отец? Дед? Прадед?
Я поздоровалась. Шеф молча смотрел на меня, будто чего-то ждал. Потом нахмурился.
– Почему ты вошла не по форме?
Я сдирала лак с ногтей. Что мне еще оставалось? Мат с первого хода.
– Выйди и явись как следует.
А черт его знает, как следует! Я глупейшим образом продолжала стоять. Мне стало даже смешно.
И тут он вдруг сам бросил мне соломинку:
– Ты должна сказать: агент номер 423 явился по вашему вызову.
Я выползла за дверь в отдышалась. Почему он мне помог? Вряд ли можно было заподозрить такого человека в беспечности или глупости. Он не стал разоблачать меня сознательно, как если бы мы были заодно!
Поистине бредовая мысль.
– Агент номер 423 явился по вашему вызову.
– Садись, Рита. Почему ты не давала о себе знать эти дни?
Кажется, снова мат. Явно неравная партия.
– Да так как-то, - сказала я, даже не пытаясь что-либо придумать. И опять соломинка:
– Мне доложили, что видели тебя с парнем. Хорошо, что ты снова начала развлекаться. И все-таки я бы тебя просил не пренебрегать своими обязанностями. Что нового?
Похоже, он играл со мной, как кошка с мышью. Я молчала.
– Ты виделась с ним?
– С кем? - бездарно промямлила я.
– С объектом номер 17-Д. - Он был на редкость терпелив. Казалось, он действительно мне подыгрывает, жертвует слонов и коней, а я… Я даже не знала, кто такой номер 17-Д.
– Не помню. - Я подняла глаза к потолку, гадая, когда же его терпение наконец истощится.
– Я спрашиваю о Давиде Гуре. Ты себя плохо чувствуешь, Рита?
Теперь он пожертвовал мне ферзя. Мысль сослаться на нездоровье мне самой в голову не пришла. Впрочем, он мог бы отправить меня на обследование и в два счета установить симуляцию. Но ферзя я съела.
– Да, отец, у меня что-то с памятью. Я видела его сегодня вечером. Я была на представлении.
– Ты с ним говорила?
– Нет, но я была на его вилле. Меня не пустили.
– Кажется, я запретил тебе туда ходить.
– Но меня туда тянуло…- За несколько секунд размышления я перебрала десятки возможных ответов и остановилась на этом - правде. Знает ли Шеф о странностях своей дочери? Знает ли, почему меня влекло на перегороженную улицу?
Он молчал. Смотрел на меня пристально и молчал, молчал. Казалось, что сердце Риты-Николь колотится на весь кабинет.
Наконец он встал, открыл один из вмонтированных в стену сейфов и протянул мне небольшой овальный предмет.
– В процессе отчета остановись подробнее на своем состоянии, на переменах, которые в себе замечаешь. Сейчас это самое важное, важнее, чем Дэвид Гур. Ты, надеюсь, понимаешь меня, Рита?
Я кивнула. Предмет по размерам и форме напоминал гусиное яйцо, только был гораздо тяжелее.
– Отчет мне понадобится к завтрашнему утру. А сейчас можешь идти к себе. Я полагаю, что тебе целесообразно пожить здесь до полного выздоровления (это прозвучало, как приказ). Спокойной ночи, Рита.
– Спокойной ночи, отец.
Наверное, я опять что-то сделала "не по форме". Внимательный взгляд. Но на этот раз Шеф промолчал, видимо, отнеся это за счет тех "перемен в моем состоянии, о которых я должна была подробно рассказать в отчете. Какое отношение имел к этому состоянию предмет в моей руке, пока было неясно.
Дверь кабинета Шефа я закрыла с явным облегчением. Туда тут же проскользнул Поль. Я мечтала поскорее попасть "к себе", чтобы наконец-то оказаться наедине с собой и подумать, но вспомнила, что не знаю, где это "к себе". Вернуться и спросить Шефа? Неизвестно, как он отнесется к такого рода "переменам". Интуиция, которая так безошибочно привела меня к вилле Дэвида Гура, на этот раз молчала, как ни призывала я ее на помощь. Я глупейшим образом стояла посреди коридора, ощущая на себе пристальный взгляд охранника, с которым болтал Поль Это был молодой парень, и пока что в его взгляде читался лишь чисто мужской интерес к моей особе, вернее, к телу Риты-Николь. И тут мне пришла идея. Я покачнулась, вскрикнула и сделала вид, что падаю, разрешив ему подхватить меня в объятия.
– Что-то кружится голова, - шепнула я с болезненной улыбкой, - вчера немного перебрала. Не хочу, чтоб знал отец. Не проводишь ли меня? Только тс-с-с-с…
Сошло. Видимо, он знал, где это "к себе". Повиснув на нем, я предоставила ему полную возможность вести меня по лабиринту лифтов и коридоров в нужном направлении. Если он и догадывался о моем притворстве, то истолковал это в свою пользу. Он довел меня до самой квартиры и даже помог открыть дверь Знал ли он шифр по долгу службы или в силу наших интимных отношении в прошлом? Неизвестно. Во всяком случае, он не сделал попытки остаться у меня - возможно, ему просто нельзя было бросить пост. Мы лишь наскоро поцеловались, и он ушел, так и не произнеся ни слова. Наконец-то я осталась одна.
Свою квартиру я тоже не узнала, как не узнавала ничего в этом здании. Ничего и никого. Я прошлась по комнатам, с любопытством разглядывая мебель, картины, платья, белье, безделушки, и чувствовала себя так, будто попала в чужой дом. Я пыталась составить себе какое-либо представление о той, кем стала, о ее вкусах, привычках, характере. Но вокруг все было на редкость стандартным, лишенным какой бы то ни было индивидуальности. Обычная квартира современной девицы, отдающей предпочтение зеленому и золотистому тонам, духам "Весна" - на мой взгляд, слишком резким, и телевизионной рубрике "Спорт сегодня". Последнее я определила по стопке программ, в которых было отмечено все, касающееся спорта, аккуратно записаны имена победителей и их результаты. Правда, программы были старые - трехмесячной давности. Быть может, этот факт тоже был связан с "состоянием" Риты-Николь, о котором говорил Шеф.
За спиной что-то щелкнуло, засветился экран нaд столом, и симпатичная блондинка напомнила, что приближается время ужина. Замелькали, сменяя друг друга, аппетитные, красочно оформленные блюда, напитки и фрукты, которые она предлагала заказать.
Чтобы отвязаться от нее, я ткнула пальцем в цифру "5" на клавиатуре под экраном. Но, видимо, что-то напутала, потому что мгновенно появившийся из стены робот стал раздвигать стол, будто собираясь разместить на нем по крайней мере жареного быка.
– Что это значит?
– Заказан ужин на пятерых.
– Ничего подобного. Ужин номер пять, где вино.
– Первая набираемая вами цифра соответствует количеству ужинающих, последующие через точку - номерам блюд.
И назидательно добавил, снова сдвигая стол:
– Неумеренное потребление спиртных напитков ведет к ослаблению памяти. Помните, что настоящее здоровое сердце всегда лучше искусственного.
Я с сожалением вспомнила о своем молчаливом Жаке и после ужина, оказавшегося действительно превосходным, заказала назло этому кретину бренди и сигареты.
Хотя сама знала, что веду я себя, как кретинка. В желудке блаженная теплота, бренди кружит, туманит голову. Я лежу на тахте и смотрю по телевизору спортивную программу. Гребля, гонки аэрокаров, а вот Унго играет в теннис. Он выигрывает. Молодец, Унго! Он мне нравится, я хочу с ним встретиться еще. Мне хорошо. Мне девятнадцать лет.
Кажется, я задремала, а когда открыла глаза, со стола было убрано, свет в комнате цритушен, заботливый робот прикрыл меня легким пушистым пледом. На пустом столе округло белел странный предмет, напоминающий по размерам и форме гусиное яйцо.