— Что ты фантазируешь? Да как же тебе это удастся? Нет, Валериан, давай говорить серьезно. Кинем жребий, что ли. По крайней мере, справедливо будет.
— Ни за что, — так и вскинулся Тенишевский, — какой тут может быть жребий? Ты вот разводишь руками и улыбаешься. Как же ты сможешь там хитрить и изворачиваться? А я смогу! Уже даже кое-что придумал.
— Расскажи, — предложил Павел Александрович, — может, и я сумею.
Тенишевский присел на стул.
— Нет, Павел, не сумеешь, не по тебе это дело. И рассказывать не стану, не хочу заранее хвастаться. Выйдет — расскажу.
Он опять встал и протянул Дорогову руку. Лицо его стало серьезным.
— Каждый из нас исполнит свою часть долга, — сказал он, — ты позаботишься о девушках, я — о нашем деле. Пожелаем друг другу благополучного пути.
Они молча обменялись рукопожатием.
Через час, когда все подробности дальнейшей поездки были окончательно вырешены, Павел Александрович разбудил девушек и собрал их в свою комнату.
— Ребята, — сказал Дорогов, — Лю умер и брат Андре повез его хоронить. Попали вы в эту историю по собственной своей неопытности и винить тут некого. Теперь надо выбираться. Мы с Валерианом Платоновичем обсудили, как быть, и решили так: я повезу вас назад и доставлю в Шанхай, он поедет дальше с Терентием.
— Как, — вырвалось у Маруси, — Валериан Платонович не поедет с нами?
— Валериан Платонович должен съездить по нашему делу в Гуй Ян, — отвечал Дорогов. — Он дает деньги на проезд ваш до Шанхая. Там я поговорю с Киндервейзе и объясню ему, что вы возвратились не по своей вине.
— Да тут все ясно, — вмешался в разговор Тенишевский, — не знаю, что вы думали в Шанхае, когда отправлялись в это «турне», но сейчас вы видите, куда приехали. Хозяин ваш умер, Ван сбежал. Раздумывать не над чем. Складывайте вещи! Терентий пошел нанимать сампан.
Наступило молчание.
— Вот вам и сезон… — протянула Шура. — Тысяча и одна ночь!… Дай Бог теперь доехать назад.
Тася нервно закурила.
— А что же думал Киндервейзе?
— Киндервейзе ваш, — сказал Дорогов, — наверное, знал о Гуй-Чжоу не больше, чем вы.
— Назад доедете скоро, — ободрил девушек Тенишевский, — по течению. В Чан Ша сядете на пароход, через две недели будете в Шанхае.
Ангелина захлопала в ладоши.
— В Шанхае!! Как приедем, я в первый же вечер к Стару в «дансинг холл»… Всех там увидим. Вот знакомые мальчики удивятся!.. Я побежала складывать вещи.
Поднялась суета. Девушки толпились, торопясь выйти. Маруся удержала Тасю в дверях.
— Пойдем, надо поговорить.
Она потащила ее за собою в третий дворик.
— Тася, — спросила она, волнуясь, — ты не поедешь с ним?
— С кем? — не поняла та. — Все едем.
— Нет, с Валериан Платоновичем, дальше…
Тася взглянула исподлобья.
— Да ведь он в какие-то трущобы тащится и даже не говорит, зачем…
— Да, да, именно в эти трущобы, — сказала Маруся. — Ты не поедешь?
— Что ты спрашиваешь, Маруся, я даже не понимаю… Как же я туда поеду, для чего?
— Он будет там совсем один, — серьезно ответила Маруся, — с Терентием. Даже некому будет ему пуговицу пришить.
Тася расхохоталась.
— Пуговицу пришить?.. Там он будет ходить голый, наверное… Нет, Маруська, я еще с ума не сошла.
Она хотела идти. Маруся настойчиво удержала ее.
— Подожди!.. Как же это?.. Ты думаешь, я не знаю ничего? Что у вас вчера было…
Тася густо покраснела. Потом вскинула потемневшие глаза.
— А это тебя касается? Было?! Не было?! Не твое дело!..
Она направилась к дверям. Маруся шла следом.
— Тася, неужели ты не поедешь с ним?
Тася не обернулась. Маруся медленно направилась за нею, некоторое время постояла посреди второго дворика и решительно постучала в дверь к мужчинам.
— Валериан Платонович, на минутку… Нет, я входить не буду, идите вы сюда… по секрету…
— Что у вас все за тайны, Маруся? — пошутил Тенишевский, выходя во дворик. — В чем дело?
Она отвела его в сторону от двери.
— Валериан Платонович, возьмите меня с собою.
Брови Тенишевского изобразили два вопросительных знака.
— Вот так просьба… Марусенька, да вы ведь даже не знаете, куда я еду. По горам пешком таскаться буду, в лесу ночевать придется…
— Возьмите, — повторила она, — я поеду куда угодно.
— Маруся, — сказал он серьезно, — не могу вас взять с собой. Я еду в опасный путь.
— Я не хочу возвращаться, — настаивала Маруся, — возьмите, Валериан Платонович, пожалуйста.
— Нет, нет, Маруся. Вы сами не знаете, о чем просите. Не могу вас взять. Не просите.