— Сидишь? — спросил он.
— Нет, лежу. Не видишь что ли?
Брат усмехнулся, поставив пакеты, прошел в комнату.
— Обувь снимать конечно же не надо. Правильно, братан твой в хлеву живет, чего уж там. — Вяло попенял я ему.
Слава вернулся, скинул кроссовки и спросил, — чего в темноте сидите?
— Нравится, — ответил я и, открыв дверцу топки, подкинул туда полешко.
Слава сел рядом со мной. Пару минут мы молчали, потом я сказал:
— Спрашивай…
— Что делать думаешь?
— Нагадить уроду под конец и уйти.
— Куда уйти? — удивленно посмотрел он на меня.
— Туда, где меня никто не достанет. Я имею ввиду из живущих здесь.
Слава встал, потрогал мой лоб:
— Что значит уйти, где тебя никто не достанет, причем из живущих здесь? Ты, что решил повеситься или еще как-нибудь самоубиться? Совсем крыша съехала?
— Успокойся Славян. Я похож на психа? Мне вообще-то жить, еще не надоело. И прожить я хочу интересно и насыщено.
Слава посмотрел на мою ухмыляющуюся физиономию: — поясняй. А то я тебя вообще не понимаю.
Я встал, прошелся по комнате: — А чего тут пояснять. Нужно ли тебе это знать Слава? Как говорится многие знания — многие печали. Упырь сделает все, что бы меня утилизировать, даже если я отдам их кодле комбинат. Очень злопамятная скотина. А вот ты можешь отскочить. Если что, тебя искать сильно то и не будут. Но в любом случае тебе с Машей нужно будет свалить за бугор. Пару-тройку лет там отсидишься и все будет нормально.
— Гоша, ну вообще-то если тебя будут валить, то и меня заодно, ведь я твой безопастник и самое главное — твой брат. И Упырь с компанией прекрасно понимают, что я постараюсь их достать в любом случае, если они что-то с тобой сделают.
— Вот именно, если они со мной что-либо сделают. А если они ничего со мной делать не будут, так как достать меня не смогут, то и ты дергаться не будешь, а значит, для них ты будешь не интересен.
Славка подошел ко мне и, взяв в ладони мою голову, уперся своим лбом в мой: — Гоша. У меня на этом свете есть только два близких мне и дорогих человека, это ты братец и Машка. Ладно, у нас с ней еще детей нет, но я очень хочу, что бы ты засранец подержал на своих коленях моих детей — своих племянников. Так что давай колись, что ты там на придумывал. И не вздумай мне лапшу на уши вешать. В конце концов, я твой брат, причем заметь — СТАРШИЙ!
Вздохнув, я освободился от ладоней брата: — Хорошо. Но сначала, что ты там привез из горячительного?
— Коньячок…
— Давай, по пять капель, а то горло пересохло.
Славка быстро достал из одного пакета бутылку дагестанского коньяка, я поставил на стол два бокала.
Допив свою порцию, причмокнув и закусив порезанным тут же яблоком, посмотрел на брата:
— Как ты относишься к мамонтам?
Славка сначала завис, непонимающе уставившись на меня. Я, тем временем взяв бутылку, еще плеснул себе и ему в бокалы.
— К каким мамонтам?
— К обыкновенным, волосатым, огромным и с охрененными бивнями.
— Я к ним ни как не отношусь. Они вымерли черт знает сколько времени назад… Слушай Гоша, ты что издеваешься надо мной?
Сделав глоток, ухмыляясь, я посмотрел на брата:
— Слав, разве я могу над тобой издеваться? Ты же мой брат, поэтому я говорю абсолютно серьезно. Ты даже не представляешь себе, на сколько я говорю серьезно. — Я сделал еще один глоток и продолжил, — ладно, тем более мне без твоей помощи все равно не обойтись. Это произошло пять дней назад, когда приехал сюда забыться хотя бы на какое-то время. Сначала сунулся в дедовскую кузню, хотел что-нибудь смастрячить, что бы отвлечься. Но угля там не оказалось. Я же в прошлый раз его весь использовал, когда приезжал сюда отдохнуть, а насчет нового не позаботился. Мне срочно пришлось тогда возвращаться на комбинат, ну ты в курсе… Так вот, от нечего делать я заглянул в сарай. Помимо всякого хлама, я знаешь, что там нашел?.. — Славка заинтересованно глядел на меня, — дедовский сундук. Помнишь, дед запрещал нам к этому сундуку даже подходить. Он еще стоял у него в комнате. А после смерти деда, сундук исчез. Хотя мы, ну по крайней мере я, к этому времени о сундуке забыл напрочь.