– Помогите, люди добрые! – жалобно обратилась она к ним, обернувшись ужасающе синим носом.
– Боже мой, кто это вас так? – ужаснулась Мария.
– Двое их было, – словоохотливо пустилась в объяснения Варвара Моисеевна. – Одного я знаю – участковый. С утра такой вежливый был...
– Это они! – не обманулась в своих ожиданиях лидер поисковой группы.
– ...а второй – урка. На ногах стоять не мог. И вдруг как высунется что-то у милиционера из-под рубашки да как вцепится мне в нос! Я вам точно говорю! Огромное такое! Сплошной ужас, а Жулечка, ласточка моя, на дерево вспорхнула и ко мне возвращаться боится. Не узнает, наверное...
– Куда они скрылись? – прорвался в конце концов майор сквозь плотное заграждение ненужных подробностей.
– Туда, – женщина махнула рукой в сторону холмов за городом. – Мы там часто теплыми днями с Жулечкой...
Не ожидая окончания бесконечного предложения, Вуйко А.М. потащил спутницу в указанном направлении. В его жирной груди клокотала жажда мести. Теперь и он поверил, что сможет удовлетворить ее в самом ближайшем времени.
– А как же моя собачка?
– Загримируйся, дура! – злобно посоветовал он и разъяренно забормотал. – К черту собачек, к черту кошечек, к черту курочек-рябок! К чертям собачим, кошачьим и куриным!
На высоких каблуках Саньковская едва поспевала за ним.
***
– Итак, – обратился Семен к очень немногочисленной, но весьма разношерстной аудитории. – Что мы имеем?
Все имели черт знает что и были этим явно недовольны. Вопрос этот ответа совсем не требовал, но начинать с чего-то было нужно. Он продолжил, надеясь в процессе словоизвержения наткнуться на какую-нибудь идею:
– А имеем мы, уважаемые, двух людей, осьминога и козла, которые в данный момент не совсем нормальные люди и совсем уж ненормальные козел и осьминог... Парадокс, но так и есть!
Саньковский умолк. Идея не явилась. Пожевав губами, он обвел тоскливым взглядом остальных, и тут его внимание привлекла подергивающаяся голова козла. Тот являлся сейчас пришельцем и будто приглашал отойти в сторонку и поговорить о том, что известно только им двоим.
«Угу, дожился, – подумал Семен, сплевывая и направляясь навстречу пожеланиям скотины. – Еще вчера я был готов его убить, а сейчас у нас с козлом состоится задушевный разговор. Свихнуться можно, если не брать во внимание объективных факторов!»
– Я не знаю, кто ты, – заговорил Тохиониус, – но только не удивляйся...
«Чего тут удивительного? Эка невидаль – говорящий козел! В свое время не одному устроили аутодафе! Жизнь – сплошная видимость! Я сам всю ночь был мыслящим осьминогом... – молча парировал Саньковский, все же не решившись высказать желчные замечания вслух. – Благодаря тебе, звездный козлик!»
– Дело в том, что случилось ужасное недоразумение. Мне трудно это объяснить, потому что еще не владею вашим языком в совершенстве...
– Тогда слушай меня, – землянин взял инициативу в свои руки. – Я – тот, с кем ты поменялся телами первым. Затем я поменялся им с этим телом, а его владелец находится в твоем...
– Как тебе это удалось?! – Тохиониус не на шутку разволновался. Он уже много думал о том, почему его тело вышло из-под контроля и не находил этому научного объяснения. Присущий его народу механизм самозащиты предусматривал лишь кратковременный контроль над телом врага. Одновременно «я» контролировало и собственное тело, а когда чужое сознание меркло в результате разбалансировки обороняющимся последовательности электрических импульсов, которые, собственно, и есть сознание белкового организма, оно спокойно возвращалось в свое тело. В данном случае произошло нечто другое. – Расскажи, как это произошло?
– Понятия не имею. Он попытался приставить к моей, то есть, твоей голове оружие...
– Он тебя напугал! То же самое произошло и в нашем случае, – укоризненно, как показалось Семену, сказал пришелец и принялся размышлять дальше, сопоставляя новые факты. Значит, способность проникать в чужое сознание – дар не его, Тохиониуса, сознания, а каждого организма, организованного в достаточной степени высоко. И хищники родной планеты, и животное, в котором находится теперь, к этому явно не расположены. Доказательством этой гипотезы служил мозг аборигена, с которым он немного поработал. В случае с животным было только одно отличие, а именно то, что ему не удалось удержаться в теле аборигена. Впрочем, как и тому самому при столкновении с ним. – Как же нам теперь вернуться в свои тела?