– Егор Геннадьевич! – бодро поприветствовала гостья его, но он тут же поднял руки вверх, словно заранее сдаваясь:
– Женя, пожалуйста, просто Егор.
– Договорились. Я что пришла-то? Понимаю, что вы сейчас просто по уши заняты этими отравлениями, ломаете голову над мотивами преступлений, ищете связь между жертвами, и, быть может, от вас ускользает то общее, что заставляет преступника совершать одно преступление за другим. Давайте сначала восстановим хронологию преступлений, связанных с таллием.
Егор вместо ответа пододвинул ей листок со списком убийств, первое из которых было датировано 2002 годом.
– Итак, первое убийство было совершено в 2002 году. Но здесь у вас написано, что убит младенец, девочка Кленовой. Но она же не была отравлена таллием!
– Да. Все правильно. Но Кленову-то убили вот только что! И труп ее найден рядом с захоронением ее ребенка, и она, сама мамаша, отравлена таллием. Вот поэтому я связал эти два убийства и решил, что тот, кто знал о том, что Кленова убила своего ребенка, предположительно удушила, если верить экспертизе (а там просто шейка свернута), решил покарать ее за это.
– Вот! Именно с этим мотивом я к вам и пришла! – просияла Женя. – Этот убийца именно карает людей, которые, по его мнению, не имеют права жить. Смотрим дальше. – Она внимательно изучала список Петрова. – В 2019 году была отравлена Валерия Шишкина. Что нам о ней известно?
– Она, предположительно, увела мужа у своей сестры, Тамары Дерябиной. Причем не просто увела, а заставила его продать ферму, а деньги забрала себе. То есть оставила троих детишек без средств к существованию.
– Получается, что, по мнению нашего убийцы, не муж, который изменил своей жене, виновен во всех бедах брошенной женщины, а именно сестра-предательница. Возможно, преступник убил бы обоих, но сохранил жизнь этому отморозку только лишь потому, что он является отцом троих детей.
– Да.
– Больше в этом 2019 году не было отравлений?
– Было, но только не таллием. Покончил жизнь самоубийством (это официальная версия) местный бизнесмен Лев Фролов. Но по мнению соседки, которая сейчас довольно активно занимается поиском его пропавшей вдовы, Екатерины Фроловой, именно жена и отравила мужа, однако не таллием, а крысиным ядом.
– А вдова, говорите, пропала? И как давно?
– Точно сказать не могу. Никто не подавал заявления на пропажу человека. Вот разве что Марина Короткова теперь собирается это сделать.
– Как вы думаете, зачем ей это нужно? И почему она делает это именно сейчас?
Петров коротко изложил Жене историю отравления Льва Фролова, рассказав о судьбе его вдовы, потерявшей бизнес мужа и, кажется, ставшей алкоголичкой, а теперь и пропавшей.
– Так, я поняла. Надо бы найти эту Катерину Фролову. Ведь если это она убила своего мужа, то, вполне вероятно, наш «судья» решил покарать и ее, а это значит, что где-то может быть зарыт ее труп.
Петров тяжко вздохнул. Еще одно убийство?
– Так, поехали дальше, – невозмутимо продолжала Женя. – Следующее убийство?
– Покушение на Лебедева – его пытались отравить, как вы сами знаете, таллием. Потом попытка сбить его машиной и, наконец, укус змеи.
– Да, это точно наш убийца. И несчастного историка он решил наказать за растление несовершеннолетней, это же понятно! Дальше?
– Фаина. Фаина Осина.
– Да-да, я слышала. Уважаемая женщина. А эту-то за что убили? Или же она сама отравилась? Что вам известно об этом деле? Показания свидетелей, какие-то интересные факты из ее жизни?
– Вот ее уж точно не за что было убивать. Я тоже думал об этом, и мотив наказания, кары, тоже рассматривал, – сказал Петров. – Но вообще как-то так получается, что многое, относящееся к этим убийствам и покушению на Лебедева, связано именно с Фаиной, точнее, с ее клубом кукольниц.
И тут Егор положил на стол еще один список с указанием мест, где были обнаружены куклы из коллекции «девочки-эльфы», пересказал то, что узнал от Ольги Курасовой.
– Что же это получается? – задумалась Женя. – Наш убийца оставлял метки? Чтобы мы понимали, чьих это рук дело? Но зачем?
– Так маньяк же.
– Но почему именно куклы?
– Думаю, что убийца имеет отношение если не к самому кукольному клубу, то, возможно, к музею. Или же, во что мне не хотелось бы верить, этот убийца вовсе и не мужчина, а женщина. Я, честно говоря, подозреваю Фаину. Да. Несмотря на то что она была кристально честным и чистым человеком и ее уважали в городе, как никого другого.
Женя долго молчала, уставившись в одну точку и пытаясь осмыслить услышанное.
– То есть убивала-убивала, вершила, так сказать, суд над преступниками… Так, постойте, мы не поговорили об убийстве Веры Карагозовой, которое было совершено в 2021 году. Что о ней известно?
Петров рассказал историю местной представительницы древнейшей профессии.
– Да… Здесь есть о чем задуматься. Итак, у нас «преступники» и они же жертвы: детоубийца, проститутка, сестра-предательница, учитель-растлитель и просто святая – Фаина. Да, действительно, похоже, что она их всех отравила, а потом решила наказать, казнить, и себя и отравилась таллием.
– Были и еще версии, связанные со смертью Осиной. Я же беседовал с ее подругами-кукольницами, они рассказали, что Фаина зачастую оказывалась свидетельницей таких пикантных ситуаций… В смысле, что она собирала травы и коренья в лесу, в поле, где могла стать свидетельницей каких-то чужих романов, что ли… Так, к примеру, ее заметила, находясь в машине с любовником, одна местная жительница, Людмила Парамонова.
– Нет-нет! – замахала руками Женя. – Я в такой мотив не верю!
– Да я, честно говоря, тоже. Или вот еще такой мотив. У Фаины есть родная сестра. И, кажется, ее уже оповестили о смерти Фаины, и она приехала. Но я с ней еще не встречался. Есть такое предположение, что ей срочно понадобились деньги…
– …и она приехала и отравила свою сестру, да? Вы сами-то в это верите? Понимаете, если бы не список отравленных и убитых, если бы не куклы, то можно было бы проверить эту версию. Но сейчас, когда мы так много знаем… Нет. Хотя с сестрой надо встретиться и поговорить. Если они были близки, то Фаина могла что-то рассказывать сестре, посвящать ее в свои дела, или же та могла просто о чем-то догадываться, видя странности поведения Осиной. Если вы мне позволите, то я встречусь с ней и побеседую.
– Договорились. И еще кое-что надо проверить. – И Петров рассказал ей о любовнике вдовы Фроловой, который теперь стал хозяином пиццерии, принадлежавшей раньше Льву Фролову. – Быть может, он что-то знает о пропавшей Катерине или сам ее и… убил… Хотя он мог, с его-то возможностями и деньгами, поместить ее куда-нибудь на лечение от алкоголизма. Если хотите, мы можем прямо сейчас и отправиться туда.
Конечно, Женя не была похожа на опера, тем более следователя, и вряд ли отличалась какими-то уникальными способностями, но она была легка на подъем и, все схватывая на лету, хорошо ориентировалась в ситуации и знала, куда двигаться дальше – этого у нее было не отнять.
– Поехали! – весело прощебетала она, уже направляясь к двери.
Однако за этой веселостью и легкостью Егор заметил, как время от времени грустнел ее взгляд, словно она, вспоминая что-то, наполнялась печалью и даже отчаянием. Вероятно, ее что-то мучило, она переживала, но старалась либо скрыть это, либо не думать об этом. Но она – живой человек, к тому же женщина, да еще и эмоциональная, а потому многие ее чувства можно было прочесть по лицу.
– У вас все в порядке? – спросил он ее уже в машине.
Солнце било в окна, денек выдался ясный, нежаркий, городские деревья радовали глаз своей свежей ярко-зеленой листвой. На клумбах и цветниках, мимо которых они проезжали, ярко цвели петунии и маргаритки. «В такой день положено радоваться жизни» – так подумал Петров, на мгновение повернув голову к сидящей рядом Жене, чтобы увидеть ее лицо.