-- Но если их отделяет расстояние во множество световых лет...
-- Я открыл странного рода... источник, хм, можно сказать, излучения, хотя оно не имеет отношения к электромагнитному спектру. Вибрируя определенным образом, энергетические поля вызывают поддающиеся определению эффекты в другом источнике, находящемся на расстоянии. Важно, что эти эффекты передаются без временной задержки и ослабления.
Раньше бы она загорелась любопытством. А теперь попросту кивнула.
-- Но если временные или пространственные эффекты отсутствуют, как это излучение можно проследить? Они будут совершенно ненаправленными, если не удастся собрать его в пучок.
-- Это я сделать не могу -- пока. Я сделал запись алгоритма импульсов, которые соответствуют расположению звезд в этой части Галактики. Каждый импульс соответствует одной звезде, его интенсивность -- ее абсолютной яркости, а интервал между ним и последующим импульсом -- расстоянию до других звезд.
-- Но это же одномерное представление, а пространство -- трехмерно.
-- Я знаю. Но все не так просто, как я рассказываю. Проблема подобного представления считалась одной из интереснейших задач прикладной топологии -мне потребовалась целая неделя на то, чтобы ее разрешить. Если тебе интересна математическая сторона, у меня есть заметки, но как бы там ни было, мой народ, обнаружив эти импульсы, может дедуктивно прийти к выводу о том, что я пытаюсь сообщить. Я поместил Солнце впереди всех серий импульсов, и они должны понять, вблизи какой именно звезды я нахожусь. Как бы там ни было, вряд ли найдется больше двух конфигураций, полностью идентичных этой Вселенной, и я такую конфигурацию зафиксировал. Я построил аппарат для автоматической передачи моего сигнала. Теперь мне остается лишь ждать.
-- И сколько ты уже ждешь?
Он задумчиво улыбнулся:
-- Уже около года -- и никакого отклика. Я начинаю беспокоиться. Может быть, мне придется предпринять что-нибудь другое.
-- Может быть, они вообще не используют твои ультраволны. Они могут быть неизвестны в той культуре.
Он кивнул.
-- Вполне вероятно. Но что же мне остается?
Она молчала.
Джоуль пошевелился и вздохнул.
-- Вот такая история, Пегги.
Она молча кивнула.
-- Не жалей меня,-- добавил он.-- У меня все в порядке. Исследования -интересные. Местность мне нравится, и я здесь счастливее, чем где-либо еще.
-- К сожалению, это мало о чем говорит,-- ответила она.
-- Да, но теперь, Пегги, ты знаешь, кто я такой. Монстр. Более далекий от человека, чем обезьяна. И меня нетрудно будет забыть.
-- Труднее, чем тебе кажется, Джоуль. Я тебя люблю. И всегда буду любить.
-- Но Пегги, это же смешно. Только представь себе, что мы действительно стали жить вместе. У нас никогда бы не было детей... но, вероятно, это не так важно. У нас не было бы ничего общего. Совершенно ничего. Мы не могли бы разговаривать, были бы не в состоянии заниматься множеством мелочей, из которых и состоит брак, мы вряд ли смогли бы вместе работать. Я уже больше не могу жить среди людей, а ты вскоре потеряешь всех друзей и станешь такой же одинокой, как я. И в конце концов ты состаришься, у тебя иссякнут силы, и ты умрешь, а я только-только буду приближаться к зрелому возрасту. Пегги, это будет невыносимо для нас обоих.
-- Я знаю.
-- Лангтри -- прекрасный человек. Его было бы нетрудно полюбить. Ты не вправе лишать человечество продолжения рода с такой блестящей наследственностью, как твоя.
-- Возможно, ты прав.
Он взял ее за подбородок и приблизил ее лицо так, чтобы смотреть прямо на нее.
-- Я обладаю определенной энергией. Если ты мне поможешь, мне удастся переориентировать твои чувства.
Она вся напряглась и отпрянула, ее глаза округлились от страха.
-- Нет...
-- Не дури. Я сделал бы сейчас только то, что в любом случае сделает время.-- Его лицо освещала усталая, кривоватая улыбка.-- На самом деле, Пегги, меня чрезвычайно легко забыть.
Его воля была слишком сильной. Она исходила через его сверкающие глаза и излучалась всеми тонкими чертами его почти человеческого лица, пульсировала, передавая движения телепатического центра его мозга, казалось, прямо-таки переливалась сквозь его тонкие руки. Сопротивляться -бесполезно, отрицать -- глупо, сдавайся, сдавайся и спи. Она так устала.
Наконец она кивнула. На лице Джоуля появилась улыбка, так хорошо ей знакомая. И он начал говорить. Она так и не вспомнила, как прошел остаток той ночи, осталось лишь ощущение полусна, воспоминание о мягком голосе, что-то нашептывавшем прямо в ее мозгу, о лице, которое она видела словно сквозь мерцающую дымку. "Только однажды,-- вспоминала она,-- появилась какая-то машина, которая щелкнула и загудела, вспыхивая при вращении в темноте". Ее память зашевелилась, заколебалась, как пруд со стоячей водой, и воспоминания, которые ее уже давно перестали тревожить, всплыли на поверхность, словно с ней рядом оказалась ее мать.
Туманным утром он ее отпустил. Она была полна глубокого, нечеловеческого спокойствия и смотрела на него пустым взглядом лунатика, а голос ее был совершенно лишен интонаций. Это ненадолго, вскоре она опять войдет в норму, но Джоуль Уэдерфилд останется воспоминанием с легкой эмоциональной окраской, призраком в глубине ее сознания.
Призраком. Он чувствовал крайнюю усталость: его силы и воля словно вытекли из него. Он был здесь чужим, лишь тенью существа, которому надлежало скользить между звезд, Солнце стирало его с Земли ластиком своего света.
-- Прощай, Пегги,-- сказал он.-- Храни мой секрет. Никому не говори, где я. И будь счастлива до конца своих дней.