Мы спустились в ангар. Я снова поразилась, какая же огромная эскадрилья имелась на корабле. На этот раз мужчины выбрали небольшой, четырехместный летун, больше похожий на тот треугольный самолет, который унес меня с родной планеты.
У трапа дожидался Касс.
Он стоял, облокотившись на обшивку, и, услышав шаги, выпрямился. Волосы были чуть растрепаны, губы сжаты в прямую линию, взгляд — напряженный. Не посмотрел прямо на меня, но я почувствовала, как он заметил все: и мою улыбку, и руку в руке Андара, и мою почти детскую радость.
Андар мягко подтолкнул меня вперед, отвел внутрь и усадил в кресло, а сам занял место пилота.
— Лекора — курортная планета, — сообщил Касс, не глядя в мою сторону, словно бы старался сдерживаться после вчерашнего жаркого поцелуя.
Ну вот, вспомнила, и щеки опалило жаром…
— Тут абсолютно безопасно, — с усмешкой подтвердил Андар, — пока Конфедерация не поняла, что мы перехватили твой корабль, и тебя на нем давно нет.
Они меня успокаивали или снова спорили между собой?
Никакой опасности я и не чувствовала. Наоборот, рядом с ними было до неприличия спокойно. Даже когда они препирались, мне становилось еще уютнее.
Что может быть страшнее, чем провалиться в пещеру и попасть на опустевшую лунную станцию?
Правильно. Ничего.
Как там вчера сказал Касс? Меня положено оберегать и любить.
— Согласна! — выдала я вслух.
Мужчины покосились на меня. Оба. И почти одновременно отвели взгляд, вернувшись к управлению челноком. А потом… началась магия.
Шлюз выплюнул наш летун в направлении Лекоры. Зашумели ускорители, но я не почувствовала ни перепадов давления, ни другого дискомфорта.
Ни Андар, ни Касс не спрашивали, что делать дальше.
Вообще никаких лишних звуков. Только жесты, взгляды, легкие движения пальцев — и они будто слились в один организм. Работали быстро, слаженно, почти телепатически. Один открывал канал связи, другой уже корректировал курс. Один просматривал маршрут, другой переключал панели и проверял силовые поля. И все это без напряжения — с той самой уверенностью, от которой мурашки бегут по коже.
Я не могла оторвать взгляда.
То, как их руки двигались по панели управления. Как они молча уступали друг другу место, не мешая и не соперничая. Как чувствовали пространство. Именно так работают те, кто пережил что-то вместе. Бои, полеты, риск. Те, кто доверяет товарищу на уровне рефлексов.
Я в этом дуэте была… лишней? Или — новой нотой?
А когда летун мягко вошел в атмосферу планеты, я снова не заметила ни подъема температуры, ни излишней тряски.
— Отправил запрос на посадку, — отрапортовал Касс.
— Принято, — отчеканил Андар.
— На Земле все иначе, — поделилась я со своими спутниками, имея в виду технический прогресс.
— Здесь белое солнце — звезда Моккис, — ответил Андар.
«Посадка разрешена», — послышалось из динамиков на панели управления.
По экрану тут же поползла дублирующая надпись. Теперь я понимала все символы и буквы. Но гораздо больше меня завораживали островные города, проступающие из зеленых массивов. Выстроенные то ли из стекла, то ли из металла и пластика, они сливались с природой. На крышах высоток шелестели макушками пальмы, с балконов и открытых галерей свисали широколиственные лианы.
Летун несся над поверхностью, пока не добрался до крупного острова с белым песком по всему периметру побережья. Андар ловко завел его на крытую парковку прямо под гигантским торговым центром.
— Лучше не отходи далеко, Вита, — посоветовал Касс, когда отстегнулись ремни безопасности. Он все еще не смотрел прямо на меня. И я снова почувствовала неловкость из-за вчерашнего. А Касс обратился к Андару: — Ей нужен коммуникатор.
Он указал на телесный браслет на своем запястье. Такой же был и у Андара.
— Сначала одежда, — отрезал капитан и выбрался из летуна.
А я чуть в ладоши не захлопала. Все-таки эти инопланетные мужчины очень сильно отличались от тех, кого я знала.
Хотя… «знала» — громко сказано. На Земле я не была знатоком мужчин. Но один представитель оных жизнь мне попортил.
Я содрогнулась, вспомнив Влада. Он не покупал мне одежду, говорил, что моя имеющаяся и так «в порядке» и прослужит еще не один год, и что тратить деньги на тряпки — верх глупости. Я отчитывалась за каждую копейку, за каждый шампунь, словно была не девушкой, а подопечной в эксперименте на выживание.