Он схватил меня за плечи, тряхнул так, что зубы щелкнули.
— Останови это! Немедленно! Что ты делаешь, дура?! Ты убьешь себя! Ты убьешь их! — его крик был полон такого животного ужаса, что даже сквозь боль я ощутила укол совести.
«Они пытаются вмешаться. Риск сбоя возрастает на 17%», — прозвучал безразличный голос Реи.
Я с трудом сфокусировала взгляд на лице Кая. Мои губы шевельнулись, пытаясь сформировать слова.
— Не… мешай… — это был хрип, больше похожий на предсмертный. — Это… единственный… способ.
— Какой способ?! — в голосе Элиана смешались отчаяние и просьба. Он пытался ввести мне что-то через свой браслет, но препарат, казалось, сгорал в венах, не достигая цели. — Света, милая, пожалуйста, скажи, что происходит!
«Скажи им. Это отвлечет их. Даст нам время», — приказал внутренний голос Реи.
Я сглотнула кровь, прикусив губу. Выдохнула и постаралась успокоиться.
— «Феникс»… — просипела я. — Её протокол… Мы… соединяемся…
Лица обоих мужчин вытянулись от шока.
Они поняли.
Поняли ужасающую суть происходящего. Это был не внешний враг. Это была гражданская война внутри одного тела.
И они могли только наблюдать.
Кай замер.
Его железная хватка на моих плечах ослабла. В его глазах, всегда таких уверенных, читалось полное бессилие. Он был командором, он мог сокрушить флоты, но не мог остановить битву, происходившую в сознании его жены.
Элиан закрыл лицо руками, его плечи затряслись.
— «Феникс»… Боже правый, она действительно его создала… — он прошептал это так, словно произнес имя древнего демона.
Новая волна боли накатила на меня, еще более сильная.
Я выгнулась дугой, мое тело било в конвульсиях об холодный пол. Где-то на периферии сознания я слышала, как Элиан кричит что-то Каю, чтобы тот держал меня, не давал мне разбить голову.
А внутри царил хаос.
Вспышки света.
Обрывки голосов.
Детский смех Реи. Плач мой мамы на Земле, которой никогда не существовало. Мяуканье рыжего кота Шафрана. Был ли он или это тоже было запрограмированно.
Запах пыли после взрыва в академии и запах озонированного воздуха Вольвароса. Два мира, две жизни, два потока данных смешивались, сталкивались, аннигилировали и рождались заново.
«Вторая фаза. Синтез. Это будет больнее», — предупредил голос, и на миг в нем прорвался едва уловимый страх.
Не за меня. За себя. За нас.
Я закричала. Или это кричала она? Мы кричали вместе.
И сквозь этот адский гамм я услышала самое невероятное. Сквозь спазмы и боль, сквозь вой в ушах, я почувствовала *их*. Два крошечных, испуганных биения. Два сердца, стучащих в унисон с моим разрывающимся сердцем. Они чувствовали это. Они боялись.
И этот страх был чище и реальнее любой боли.
“Ради них”, — подумала я, уже не понимая, где я, а где она.
“Ради них”, — эхом отозвалось во мне, и в этом эхе впервые не было холодности. Была та же решимость.
Боль достигла апогея, превратившись в ослепительно-белый, всепоглощающий взрыв. И затем…
Тишина.
Абсолютная, оглушительная тишина.
Я не чувствовала тела. Не чувствовала боли. Я была точкой сознания, парящей в пустоте.
А потом в этой пустоте зажегся один-единственный огонек. Маленький, теплый, золотой. За ним другой. Они пульсировали, дышали. Это были они. Дети. Наши дети.
И я поняла. Нет. “Мы” поняли.
Это не конец. Это только начало. Протокол «Феникс» только начал свою работу.
Где-то очень далеко, сквозь толщу небытия, до меня донесся сдавленный, хриплый голос Кая:
— Она дышит. Элиан, смотри, она дышит.
И тихий, прерывистый шепот Элиана в ответ:
— Смотри на её синаптические паттерны. Они… стабилизируются. Но такие… странные. Я никогда такого не видел.
Они смотрели на тело. А я парила где-то над ним, вместе с ней, наблюдая за рождением чего-то нового. Чего-то третьего.
И мы обе знали, что когда мы вернемся, мы будем уже не Светой и не Реей.
Мы будем кем-то другим.
И нам предстоит объяснить это нашим мужьям.
31. Кто я для вас теперь?
...Тишина была густой, тягучей, как смола. Я существовала. Не Света. Не Рея. Я была точкой осознания в безбрежном океане данных. Два золотых огонька — сердца детей — пульсировали рядом, единственные ориентиры в этом хаосе.
Поток воспоминаний больше не был болезненным вихрем. Теперь он напоминал упорядоченную библиотеку. Я могла коснуться полки с надписью «Детство на Гелиосе» и ощутить холод металла в первой лаборатории. Я могла обратиться к разделу «Космическая академия на Земле» и почувствовать запах книжной пыли и взволнованное биение сердца перед экзаменом. Это не были “мои” воспоминания. Это были “наши” файлы. Аккуратно разложенные по полочкам, проиндексированные, готовые к использованию.