— Это называется «деловое общение», — я фыркнула, стараясь казаться спокойной, хотя сканеры жизнедеятельности на стенах наверняка фиксировали учащённое сердцебиение.
— Я его невеста! И наследница дома Нэвар! А ты… самозванка с какой-то захолустной планетки! — она гордо выпятила грудь, словно это такая большая честь — спать с наследником Империи.
Я расхохоталась, намеренно провоцируя её.
— Невеста? — мой смех эхом отразился от стен. — А он об этом знает? Может, покажешь контракт о помолвке? Или хотя бы сообщение, где он называет тебя невестой?
Кайра побледнела, её пальцы судорожно сжались на кристалле связи.
— Ты… — прошипела она.
— Что я? — я шагнула ближе, чувствуя странную уверенность. — Знаешь, в чём твоя проблема, Кайра? Ты так боишься потерять Адриана, что сама его отталкиваешь. Следишь за ним через нейросеть, контролируешь каждый шаг, устраиваешь истерики… А он просто задыхается от такой «любви».
— Заткнись! — она активировала защитный экран, но я видела, как дрожат её руки.
Успела заметить, как расширились глаза Кайры, прежде чем дверь с шипением закрылась за моей спиной. В коридоре я прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь. Я прекрасно понимала, что только что сделала свою жизнь в академии намного сложнее.
8 глава
Птица
Я сидела за партой и боролась с желанием погрызть колпачок ручки. Так всегда бывало, когда я о чём-то напряжённо думала. Преподаватель — мужчина лет сорока, абсолютно лысый, но зато с бородкой, заплетённой в косу, внимательно следил за нами поверх очков.
— Увижу, что списываете — мигом вылетите отсюда без права на восстановление! — он стукнул кулаком по столу, и шепотки на задних рядах парт мигом прекратились.
Сколько бы веков ни прошло, но студенты везде одни и те же — кто-то зубрит весь материал и не спит ночами, а кто-то надеется на вечное «авось» и списывает со шпор.
Конечно, можно оправдаться, что проверочная внеплановая, да и тем мы прошли ещё не так много. Но кого это будет волновать, когда на корабле случится экстренная ситуация? Да, не «если», а «когда», потому что все были реалистами и понимали, что в космосе ни для кого нет второго шанса. Ты должен всегда мыслить ясно и беспристрастно.
Маятник Ньютона отбивал ритм, а я вспоминала запутанные формулировки параграфов по техническому обслуживанию космических кораблей. Итак… я прикрыла глаза, вспоминая электронную страницу учебника:
«Космический аппарат состоит из множества систем, таких как жизнеобеспечение, навигация и связь, каждая из которых требует регулярного контроля и обслуживания для предотвращения отказов».
Проставив верные ответы, я отправила тест на проверку, щёлкнув по зелёной кнопке справа в углу. Здесь в обиходе не было бумажных форм. Всё оцифровано и при необходимости переведено в двоичный код. Очень удобно — все документы подписывались электронной подписью, подделать которую было просто-напросто невозможно из-за встроенного ДНК кода носителя, который был уникальным для каждого жителя галактики.
Мне нравилась моя новая жизнь в эпоху развитых технологий. Леса никто не вырубал ради заветной бумаги, а к экологии относились с почтением — редких зверей оберегали получше драгоценностей во дворце императора.
Дальнейшие лекции прошли вполне обыденно, а уже после обеда мне на почту пришёл результат тестирования.
— Так, если будет больше девяноста баллов, то порадую себя пирожным, — в голове сразу возник образ розового безумия, которое продавалось в кафе на планете — ежевичное суфле, которое таяло во рту, нежный пропитанный бисквит и много пышного крема. Стоило оно, конечно, прилично, но именно поэтому я решила, что для меня оно будет наградой за что-то. И талию сберегу, и брешь в бюджете не сделаю.
В предвкушении я открыла файл и увидела горящие красным цифры.
— Пятьдесят? Это что, шутка такая? — я перепроверила фамилию, даже сверила уникальный номер по штрихкоду. Ошибки быть не могло — этот позорный результат принадлежал мне. — Я этого так не оставлю!
Разгневанная, соскочила с кровати и, мигом облачившись в комбинезон, отправилась в деканат. Разборки я не любила, но в своих ответах была уверена. На ошибку системы тоже было не похоже. Хотя бы потому, что вероятность этого была меньше одной тысячной процента.