— С чего ты взял, что я приду? — я скептически посмотрела на загадочного студента.
— Потому что это, — он показал диск, — способ это доказать, правда, не совсем законный.
Я колебалась. С одной стороны, идти ночью в заброшенную лабораторию с незнакомцем — не самая умная идея. С другой — мне отчаянно хотелось очистить своё имя. И что-то в глазах парня говорило, что он действительно может помочь.
— Хорошо, — решилась я. — Но учти, если это какая-то подстава…
— Никаких подстав, — он спрятал диск обратно в карман. — Просто, возможно, мы оба ищем ответы на одни и те же вопросы.
С этими словами он развернулся и исчез в толпе студентов так же внезапно, как появился. А я осталась стоять, размышляя, во что ввязываюсь. И главное — почему у меня такое чувство, что этот загадочный Ларс знает гораздо больше, чем говорит? И действительно ли он тот, за кого себя выдаёт?
Что ж, похоже, сегодня вечером мне предстоит это выяснить. Если, конечно, я наберусь смелости прийти на эту встречу.
***
Началась учёба, и мне стало не до размышлений. Я старалась досконально записывать лекции, потому что никак не могла понять, в чём подвох? Тысячу раз сверяла свои ответы с учебником, всё было верно, почему мне не засчитывали ответы?
И я бы ещё могла понять, если бы проверяли люди, но ответы проверялись ИИ — программой, которой было всё равно кто я, и в каких с кем отношениях.
Поскольку сегодня с утра были только общие лекции, которые большинство тенорцев игнорировали, то на симуляторы я неслась одна. И конечно же на своём «любимом» повороте снова встретилась с «непреодолимым» препятствием в лице Адриана.
И почему мне кажется, что каждый раз он пытается меня понюхать? Но пока, судя по брезгливому выражению, каждый раз появляющемуся на его лице, ничего «вкусного», того, чем пугал меня Дмитрий, унюхать тенорцу не удалось.
Я надеялась, что как и в прошлый раз, Адриан меня оттолкнёт, и я благополучно побегу в аудиторию, но он вцепился мне в плечи и пристально глядя в лицо, так, что я даже почувствовала, будто глазам стало жарко, спросил:
— Это правда?
— Что? — опешила я.
— То, что ты используешь разработки своего брата? — резко, даже с какой-то злобой прозвучал вопрос.
А я поняла, что да, я использую. В памяти сразу всплыли флакончики, это, конечно, не нано-импланты, но если я скажу нет, то тенорец сразу поймёт, что я вру. Они это чувствуют.
Но мне даже не пришлось ничего говорить. Видимо, тенорец почувствовал колебания и решил, что всё, что обо мне сегодня говорили в Вышке, чистая правда.
— Л-люди, — злость всё-таки «вылилась» из него в этом коротком слове, и он, оттолкнув меня первым, прошёл в симуляционный зал.
А когда я попыталась туда войти, то было объявлено, что мне вынесен штраф помощником куратора за дисциплинарные нарушения, который я должна отработать.
Так я снова попала в зоопарк.
11 глава
Птица
Масла в огонь подлила и преподаватель по квантовой механике. Она была с Артемис. Высокая, сильная, с короткой стрижкой, на кончиках густых чёрных волос — красные всполохи, такая окраска смотрелась очень креативно и шла ей. Преподаватель была в звании капитана объединённого космического флота, что неудивительно. Здесь, в академии, многие преподаватели имели военное звание, скорее редкостью были те, у кого его не было.
Преподаватель отличалась бескомпромиссным характером, и даже имя у неё было, на мой слух, мужское. Звали её капитан Райнер. Биассар Райнер.
Учёба в последнее время и так давалась тяжело. Всё валилось из рук, и порой казалось, что я занимаю чужое место. В такие моменты я подбадривала сама себя, вспоминала свои прежние достижения и успехи. Не самая лучшая стратегия, конечно, но мне пока больше некуда было опереться.
Нет, поначалу казалось, что я накручиваю сама себя, и кажется, что отношение ко мне преподавателей стало иным. Но когда я получила третий неуд подряд, моё самообладание дало трещину.
— Адептка Горич, — капитан Райнер строго посмотрела на меня, стуча карандашом по столу. — Метод изучения квантовой запутанности, который вы описали в проверочной работе, ещё до конца не изучен. К тому же, согласно исследованиям Роттенберга, факт нахождения одной из систем в «нулевом состоянии» полностью исключает взаимодействие с другими системами, что в свою очередь ставит под сомнение сам принцип их связанности.