Алекс присвистнул:
— Серьёзная ставка. А если проиграешь?
— Я не проигрываю, — отрезал Дэниэл. — Но если вдруг… — он сделал паузу, — тогда я сделаю так, что она пожалеет о каждом своём слове.
— По рукам, — ухмыльнулся Алекс. — Неделя на то, чтобы влюбить в себя недотрогу или сделать так, чтобы ходила и головы не поднимала. Люблю такие развлечения!
Пельпин, всё это время наблюдавший за дружками, произнёс:
— Я в деле.
***
Птица
— Чего это на тебя с такой злостью смотрит Дэниэл Хантер? — спросила Рина, которая сидела лицом к остальному залу. Я же предпочитала садиться так, чтобы не видеть остальных, иначе мне было сложно сосредоточиться на еде.
— А кто это? — удивлённо спросила я и обернулась, проследив за взглядом Рины.
И увидела своего недавнего «знакомого», любителя потоптаться на чужих планшетах.
— Так я его не знаю, — сказала я, — случайно столкнулись.
— В смысле, столкнулись? — глаза Рины стали круглыми как блюдца.
— В прямом. Я шла с лекции, а он спешил навстречу, мы и столкнулись.
— И чего?
— Ничего, подрались, и я его «положила на лопатки».
— Ну ты даешь! — Рина покачала головой. — Он опасен.
— Ой, да не опаснее тенорцев, — отмахнулась я.
— Он подлый, — сказала Рина, — так что теперь ходи и оглядывайся, а ещё лучше постарайся одна не ходить.
20 глава
Птица
Ларс так и не появился, хотя прошло уже три дня. Сегодня у меня весь день практические занятия. Сначала спортподготовка, которую здесь, в академии, ведут старшекурсники. А потом тренажёры. Тренажёры я любила, а спортподготовку — нет.
Занятия по спортподготовке для космопилотов проходили на космостанции в условиях повышенной гравитации, и сегодня по плану наших инструкторов должны быть спарринги. Конечно, я там была слабее всех. На спаррингах женщины и мужчины участвовали отдельно.
У тенорцев был бзик, они не могли бить женщин. Я считала, что это их слабое место. Но позже узнала, что с энергетической структурой тенорца ничего не стоит вырубить человека на расстоянии. Боёвка была нужна для поддержания формы. И женщины с Теноры или с Артемис вполне спокойно спарринговались между собой. Я же всегда с этих занятий выходила битой.
Сегодня «повезло», меня поставили в пару с Кайрой, и только взглянув в её глаза, я поняла — сейчас меня будут убивать.
Мозг лихорадочно работал, определяя слабые места в защите Кайры. Казалось, что их нет, что арета совершенна, но… она явно недооценивает меня. Она уверена, что знает про меня всё, вот только я никогда не показывала до конца, чему меня учили на Земле. Специальная техника боя.
Наш инструктор по боёвке в училище называл это «лисса»[1] или по-простому — боевой транс, и учил нас, как войти в него. И сейчас я пыталась настроиться на это состояние.
Я начала про себя напевать одну из ритмичных мелодий, под которые мы практиковали вхождение в «лиссу». Неважно, что за мелодия, важно, что там должен быть чёткий, ярко выраженный ритм.
Наша пара с Кайрой шла пятой, и у меня было немного времени. Через несколько минут я уже не слышала звуков, ощущала, что сердечный ритм ускорился, дыхание участилось.
«Только бы без задержек», — подумала я и увидела, как Кайра всходит на ринг.
Я взлетела на ринг, заметила, как удивлённо расширились глаза нашего инструктора. Сегодня им была арета со старшего курса, она часто вела у нас ближний бой, поэтому знала мои возможности.
Калечить кадетов запрещалось, но мне вечно доставалось больше остальных, хотя другие ареты не злобствовали, больше расстраивались, что их ставят в пару с заведомо слабым противником.
Так было всё время, но не сегодня. В отличие от инструктора, Кайра не заметила изменений в моём состоянии. И мне это было на руку.
Кайра даже не пыталась сделать вид, что собирается провести учебный бой, и сразу провела один из приёмов, который должен был, если бы прошёл как задумано, сломать мне обе ноги.
Но я это была уже не я, моё сознание расщепилось, и ответный удар Кайре нанесла Птица.
Я била, а в голове у меня грохотали барабаны марша, под звуки которого, наверное, герои большой войны шли на таран, выжимая последние обороты из горящих двигателей истребителей. И очнулась, когда меня оттаскивали от Кайры, лежащей на полу ринга. Лицо её было в крови.
— Кадет Ална, — барабаны в голове стихли, и до моего слуха наконец-то стали доноситься внешние звуки.