Сразу же воспользовалась анализатором. Помимо нескольких ушибов, он ещё определил гормональный дисбаланс, вызванный стрессом, и предложил приложить мне к поверхности кожи «таблетку».
«А то мне шишек было мало», — усмехнулась я грустно, прикладывая к коже «таблетку».
Аппарат зажужжал, и я ощутила еле заметный укол. Пришлось сделать три таких, так как при тряске я ударилась ещё и головой, и теперь на виске красовался багровый синяк.
Ещё раз проверив анализ внешней среды, поняла, что состав атмосферы приемлем. А находиться внутри было опасно: когда на эту сторону планеты придёт день, разрушенный космолёт не спасёт меня от лавы, мне нужно было укрытие.
Выбравшись из космолёта, для успокоения совести ещё раз подёргала рычаги на панели и решила провести внешний осмотр, чтобы собрать дополнительные данные о планете. Иррациональная часть меня всё ещё надеялась, что кто-нибудь за мной прилетит. Как волшебник на голубом вертолёте, спустится с неба и спасёт. Именно поэтому я включила нагрудную камеру и открыла люк в темноту.
— Включить прожектора, — голосовое управление работало на отлично.
За секунду тёмная пугающая неизвестность превратилась в освещённую ярким светом площадку перед перевёрнутым космолётом.
Я находилась в неглубоком кратере, который создал при падении космолёт. Судя по остаточным следам, он пробороздил около километра, вспарывая сухую землю брюхом, и лишь затем встал на крышу от инерции движения. Можно было сказать, что вышло красиво, если бы не вся ситуация.
Я огляделась, местность казалось пустой — ни травинки, ни камешка. По крайней мере, вблизи было пустынно. Земля выжжена, как если бы прошло какое-то время, гораздо большее, чем несколько часов.
Насколько я помнила, на этой планете сейсмоактивность зависела ещё и от сезонов. Планета была так называемого «земного» типа, что означало, что помимо того, что она вращается вокруг звезды, она ещё вращается вокруг собственной оси, и этим обусловлены смены сезонов. Значит, ИИ отправил меня на ту сторону, где как раз закончился сезон больших извержений.
Я осторожно сделала шаг, оставляя первый след подошвы на земле и испытывая странный прилив гордости. Так, наверное, чувствовал себя тот самый Нил[2], делая первый шаг там, где ещё не ступала нога человека. Теперь надо было выбираться из кратера, чтобы понять, куда двинуться дальше, и есть ли рядом место, где можно укрыться.
Края кратера были отвесными, и просто так с разбега выбраться не получалось. Пальцы хватали землю и срывались вместе с ней вниз, снова унося меня всё дальше от края ямы. Решив, что если я не выберусь сейчас, то всё, издала боевой клич и ринулась вперёд. Я знала, что скоро выброс адреналина сойдёт на нет, и я снова стану обычной девушкой, пусть и с сильными мышцами. Но этого порой бывает недостаточно.
«Ага, особенно когда ты у чёрта на куличках, на какой-то неизвестной планете без связи», — подумала я и, отряхнув грязь со скафандра, оглянулась.
Везде, насколько хватало взгляда, меня окружали горы. Я же находилась словно в кольце. Повезло ещё, что космолёт при падении не напоролся на одну из вершин. Не сказать, что высокие, но некоторые из них доходили до половины Эвереста. Чёрные макушки упирались в фиолетовое небо, и казалось, что весь небосвод держится на каменных исполинах. Где-то высоко, за сотни световых лет от меня, горела звезда, освещая холодным мерцанием одинокую девушку.
Поёжилась от охватившего меня, несмотря на обогрев скафандра, холода и уже была готова пустить слезу отчаявшегося кадета, как услышала рёв приближающихся двигателей спасательной шлюпки.
С замиранием сердца я смотрела, как опоясанный сигнальными огнями аппарат направляется в мою сторону. От радости сердце забилось быстрее, грозя выпрыгнуть из грудной клетки. Паника уступила место счастью и непреодолимому желанию вот теперь-то начать жить правильно. Да я даже была готова простить Кайре все её поступки и обидные слова, лишь бы быстрее оказаться подальше от этого места!
Окрылённая, не сразу заметила, что что-то идёт не так. Аппарат не снижался по спирали, как правильно при наличии горной местности. Такое снижение исключало засасывание воздушными потоками, а также помогало избежать столкновения с выступами скал.
Я беспомощно замахала руками, хотя понимала, что даже если пилот меня увидел, то смысл моих телодвижений оставался для него загадкой.
Колени подкосились, когда крыло шлюпки разорвалось от столкновения с горной породой, а в хвосте начался пожар. Всё кончено, мы не сможем взлететь. Мой космолёт сломан, а единственный аппарат, который мог бы унести нас с этой чёртовой планеты, сейчас полыхал в огне.