Начало великой экспедиции
В 1724 году Петр Великий сказал: «оградя отечество безопасностию от неприятеля», надо почать прославление родины «чрез искусства и науки». Государство прославят и то люди, которые откроют «путь называемой Аниан».
Вот когда в России снова вспомнили о сказочном Аниане! Петру уже была доступна книга патера Жозефа-Франсэ Лафито об индейцах Канады. Лафито, между прочим, подобно смоленскому воеводе Мусину-Пушкину, предполагал, что индейцы пришли в Америку из Азии.
В 1724 году Петр Великий срочно затребовал от географа Ивана Кирилова сибирские карты. Но ни одна из них не могла удовлетворить царя. Тогда Кирилов взял «Камчатскую Евреинову карту» и чертеж, которым так гордился богдыхан Кан-си, приславший эту карту в подарок Петру.
В один из вечеров Кирилов засел за работу и закончил ее к рассвету. Он соединил чертежи воедино. Новая сводная карта изображала границы России и Китая, показывав на Камчатку и Японию. Она должна была также помочь разрешению старой загадки: соприкасается ли Азия с Америкой.
Начались сборы грандиозной экспедиции. Надлежало окончательно закрепить за Россией тихоокеанские земли, найти край Америки, определить положение русских владений по отношению к соседним государствам. Мыслями об этом и жил Петр до своего последнего дня.
В год смерти Петра Великого наследники известного картографа И. Б. Гоманна из Нюрнберга, выполнявшего постоянные заказы царя-морехода, выпустили «Большой атлас». Карта № 88 изображала Камчатку. Против оконечности Азии на карте были показаны два малых острова и третий остров огромной величины. Исследователи видят в малых островах архипелаг Диомида, а в большом — ту же Большую землю, Аляску.
В заголовке карты Гоманна говорилось, что земля «Камчадалия» и окружающие ее морские просторы были открыты и пройдены сибирскими ловцами соболей. Несомненно, что Гоманн пользовался русскими источниками не только о «Камчадалии», но и о Большой земле Нового Света. (Считают, что на Гоманна повлияли труды «сибирского дворянина» Ивана Львова.)
Камчатская экспедиция двигалась по сибирским рекам к Восточному океану.
Между тем в 1725 году мореход Прокопий Нагибин направил бег своего корабля к Большой земле.
«Первый корабль в Америку через Тихий океан пз Сибири был отправлен мореходом и промышленником Прокофием Нагибиным от мыса Дежнева на Аляску еще в 1725 году. Его экспедиция потерпела неудачу, корабль Нагибина был зажат и разломан льдами» — так пишет об этом А. В. Ефимов. Он сообщает, что Нагибин был убит в 1725 году.
Нагибин, бывший участник Большого Камчатского наряда, еще в 1720 году прослышал о близости Большой земли. Находясь в Анадырске, он хлопотал, чтобы ему дали отряд в двести человек и пряжу для сетей. Он был готов отправиться к берегам Америки, но не получил ни людей, ни пряжи и поход 1725 года снарядил за свой счет.
Вслед за Прокопием Нагибиным к Большой земле решил идти Афанасий Мельников, осенью 1725 года пришедший из Якутска в Анадырский острог. Вероятно, именно там он услышал заманчивое сказание о русских, живущих с давних времен на Большой земле.
В 1725 году Афанасий Мельников стал сыскивать и призывать в подданство племена Анадыря и Чукотки. Но он продолжал мечтать о Большой земле. Заветного срока ему пришлось ждать три года.
Искатель «Апоньского государства»
К Чирикову и Берингу, уже достигшим Якутска, явился неистовый и неутомимый проведыватель Курильских островов и «Апоньского государства» Иван Козыревский, в монашестве Игнатий. Он напрашивался в экспедицию, но Беринг не решился взять Игнатия: слишком много говорили в Якутске о буйном праве этого современника Атласова.
Игнатий, разумеется, не рассказал Берингу о том, как уже не раз чудом уходил от дыбы Тайной канцелярии и избежал пенькового воротника.
Разговоры Игнатия имели вполне деловое направление. Он развернул перед Берингом собственный «Большой чертеж Камчадальский земли», только что составленный, и начал разговор о Курилах и Японии.
Игнатий твердо заявил, что и до похода Атласова русские люди проходили морем из устья Лены на Камчатку. Они брали аманатов, и этих бывших заложников Игнатий видел своими глазами и разговаривал с ними. Козыревский прибавил, что и «в наши годы», то есть в первой четверги XVIII века, к Камчатке тоже приходили два морских коча. Русские люди взяли ясак со стариков, доатласовских аманатов.
218
О том, какие морские походы на севере Тихого океана были в 1725 году, могут рассказать четырнадцать тетрадей «Известий о плаваниях около Камачатки» в 1725–1742 годах, хранящихся в «Портфелях Миллера» и указанных в свое время М. Пуцилло.
219
Истории бурной жизни И. Козыревского посвящена рукопись А. Полонского «Монах Игнатий Козыревский» («Архив Всесоюзного географического общества»).
Пока писалась эта книга, из печати вышло замечательное исследование И. И. Огрызко «Открытие Курильских островов» («Ученые записки Ленинградского Государственного университета». Серия факультета народов Севера, вып. 2, № 157, 1953, с. 166–207).
В этой статье приведено много новых данных о Козыревском. Между стр. 202 и 203 впервые помещена очень четкая фотокопия «Чертежа Камчадальского носу и морским островам» (Центральный государственный архив древних актов, «Портфели Миллера», № 533, тетр. 2), а в приложении приведены надписи, сделанные рукой Козыревского на этом чертеже, состоящем из двух частей. Чертеж имеет вид бумажного «складня», разделенного на восемь долей.
На левом берегу р. Камчатки прямо против устья реки Федотовщины помещена знаменательная надпись: «В прошлых годех из Якуцка города морем на кочах были на Камчатке люди, А которые у них в аманатах сидели, те камчадалы и сказывали. А в наши годы с оных стариков ясак брали. Два коча сказывали. И зимовья знать и доныне». Это свидительство о спутниках Дежнева.
И. И. Огрызко посвятил им еще одну свою работу — «Экспедиция Семена Дежнева и открытие Камчатки» в «Вестнике Ленинградского университета», 1948, № 12. Ссылаясь на А. Сгибнева, И. И. Огрызко утверждает, что в 1656 году и Михайло Стадухин совершил плавание мимо Курильских островов (