Едигей, овладев Крымом, сам смог давать приют своим старым друзьям вроде Маншука.
Баварец доехал вместе с Маншуком до Черного моря.
Шильтбергеру удалось сбежать от своего последнего хозяина и покровителя. Это произошло в Мингрелии, куда Маншук пришел из Каффы через теперешнюю Абхазию.
Скитания Шильтбергера воистину удивительны!
Он упоминал, что на пути к родному Мюнхену побывал в Батуме, Константинополе, Килии, Аккермане, Лемберге (Львове), Кракове, Бреславле (Вроцлаве), Регенсбурге, Фрейзинге и на родину возвратился в 1427 году.
Считают, что лет десять Шильтбергер прожил при дворе герцогов Баварских и умер около 1440 года, возможно в Фобурге. Кто-то записал его рассказы о тридцатилетних странствиях по трем частям света.
Если бы Шильтбергер был более образованным человеком, о многом он рассказал бы по-другому.
Кто заполнит белые пятна его нехитрого повествования и проследит шаг за шагом все путешествия баварского оруженосца?
Человек, видевший Тимура, спавший в кочевьях Едигея, знал мир от Сирии до Желтой реки, от Герата до Кукунора, от Египта до страны Сибири, в которую он включил и Крайний Север, где люди ездят на собаках, и область обитания уйгуров, и Восточный Туркестан, и страну, где высится дикий хребет Арбус-ула.
Шильтбергер явно имел представление о северных пределах монгольского господства в Азии. Что же касается его упоминания о «Великой или Белой Татарии», откуда он отправился в Сибирь, то он, вероятно, имел в виду Белую Орду. Едигей был выходцем из этой Орды, кочевавшей между Волгой и Сырдарьей.
Жестоко обучали географии русский народ монгольские ханы, темники и баскаки! Наши пращуры были в неволе и у Тохтамыша и у Едигея, когда оба они скитались по великим просторам — от Каффы до Сибири и Моголистана.
Русские летописцы под 1406 годом сообщили: «Тое же зимы царь Шадибек уби Тохтамыша в Сиборской земле» (Софийская вторая летопись).
Здесь нужна небольшая поправка: убийцей Тохтамьь ша был его заклятый враг Едигей.
В другой летописи земля названа вполне точно «Сибирской».
Это первое упоминание о Сибири в старинных русских источниках. Составители летописей были осведомлены о Сибири более, чем Шильтбергер, узнали о ней ранее баварского оруженосца.
Место гибели Тохтамыша приурочивали к Тюмени, но, разумеется, не к городу, основанному много позднее, а к сибирской реке того же названия, где в те времена стоял татарский город Чинги-Тура.
Медное зеркало Борджиа
Современницей Тимура, Тохтамыша, Едигея, Шильтбергера и Семена Суздальского была так называемая «Карта Стефана Борджиа».
Подлинник ее был создан в 1405–1410 годах и лишь лет через четыреста попал в руки Борджиа.
Этот кардинал был страстным собирателем древностей. Владея домашним музеем в Веллетри, что в Римской области, он продавал свое имущество, вплоть до столового серебра, и ел из оловянных тарелок только ради того, чтобы купить очередной свиток, рукопись или картину.
Он был секретарем Конгрегации пропаганды веры — Управления зарубежными делами Ватикана. Отправляя миссионеров в страны Азии, Борджиа приказывал им собирать редкости для музея в Веллетри.
Неизвестно, сколько кубков, чаш и блюд из серебра ушло на приобретение «Карты», но в 1788 или 1797 году (источники указывают срок по-разному) старый кардинал с увлечением рассматривал доставленное ему изображение мира.
Он приказал своему племяннику Камиллу Борджиа изготовить медный круг и перенести на него редкостный чертеж начала XV века.
Внутри круга диаметром в два фута среди причудливых начертаний морей, рек и гор были расположены надписи и чудесные рисунки.
Первый составитель Борджиевой карты обозначил Россию и Тартарию рядом с Пруссией. В просторах Азии он показал озеро Иссык-Куль, а к западу от него — Ургенч.
Лучники, бьющиеся со всадниками, азиаты в остроконечных шапках, шатры кочевников и их четырехколесные кибитки, верблюжьи караваны — всему этому было тесно на светлой поверхности Борджиева круга.
Вот изображения всадника верхом на олене, полярного сокола, белого медведя, лося… Они в какой-то мере относятся к нашей стране.
В медном зеркале Стефана Борджиа отразились представления о мире, сложившиеся к началу XV столетия. Сведения круглой карты созвучны простым рассказам Шильтбергера, а изображения на ней созданы как будто нарочно для книги баварского оруженосца.
Иоганн Шильтбергер при остатке дней своих, по мнению исследователей, читал дневник путешествия кастильского рыцаря Руй Гонсалеса да Клавихо и записки Марко Поло. Эти сочинения могли быть вполне доступны Шильтбергеру, если он находился при дворе герцогов Баварских.
62
Источники о И. Шильтбергере, о рукописях и изданиях его книги приведены М. П. Алексеевым в книге «Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей». Иркутск, 1941, с. 49–51. Ценный обзор источников приведен также у М. А. Полиевктова в труде «Европейские путешественники XIII–XVIII вв. по Кавказу». Тифлис, 1935, с. 173.
Замечательный толкователь к упоминанию Сибири Шильтбергером дан М. Алексеевым (указ. соч., с. 54–57). Однако в дальнейшем он не разъяснил свидетельства баварца о «горе Арбус».
В последнее время отрывки из книги И. Шильтбергера опубликованы Р. Хеннигом.
См.