Какая все-таки удивительная тварь – человек, к любым условиям приспособится. Еще час назад вполне успешный и обеспеченный человек ехал в Европу, а сейчас он сидит в одних штанах и футболке, без денег, без документов, да еще и перед накатывающимся валом немецкого вторжения. В том, что это 22 июня 1941 года, никаких сомнений не было, если только я не стал жертвой теракта или железнодорожной катастрофы и сейчас лежу в реанимации какой-нибудь белорусской больницы с лошадиной дозой наркоты в организме. Ладно, будем действовать исходя из того, что все это не наркотические глюки, а реально происходящие события.
Присмотревшись и несколько разобравшись в происходящем, с удивлением понял, что подполковник собирается направить уцелевших на юго-запад в сторону Бреста. Ну да, это ты такой умный и все знаешь, а у него свои резоны. Ох, не стоит лезть не в свое дело, но смотреть на отправляемых прямо в объятия вермахта женщин и детей было выше моих сил. Поднялся с насыпи и пошел к подполковнику.
– Извините, товарищ подполковник…
По крайней мере, с обращением «товарищ» проблем нет, сказывается советская закалка.
– Военинженер первого ранга, – поправил меня «подполковник».
Пробежал по мне глазами, распознал штатского и добавил.
– Что вы хотели?
– Почему вы направляете людей в сторону Бреста, ведь совсем недавно мы проехали достаточно крупную станцию, там нам могут оказать помощь.
Командир снизошел до объяснений.
– Недавно, это на поезде, а так до Ивацевичей километров пятнадцать. С таким табором раньше чем через шесть часов вы туда не доберетесь. А в сторону Бреста следующая станция совсем рядом.
– Мы совсем недавно пересекли дорогу, ведущую в Минск. Идти по ней легче, чем вдоль насыпи и есть возможность поймать попутный автотранспорт. К тому же из Ивацевичей можно уехать по железной дороге, а с той станции в ближайшее время поезда ходить не будут.
Киваю на уничтоженный взрывом паровоз, искореженные рельсы и воронку в насыпи. Военинженер находит контраргумент.
– Оттуда можно добраться до Бреста.
– Это вам надо в Брест. Нас бомбили немецкие самолеты и не исключено, что сейчас на границе идет бой. А вы хотите тащить женщин и детей в зону боевых действий? Навстречу новым налетам?
Кажется, дошло, после секундного размышления военный инженер первого ранга кивает и отдает команду:
– Всем гражданским идти в сторону Минска!
Несколько голосов дублируют команду, начинается шевеление, первые пешеходы потянулись на северо-восток. Мне тоже пора.
– Ни пуха, ни пера вам, товарищ военинженер.
– И вам…
– Инженер я, – представляюсь военному, – в командировку ехал.
– Понятно, – кивает военный, – и вам удачи.
Впереди меня идет женщина в летнем платье с двумя детьми, из вещей только женская сумка. Мальчику лет пять, и он идет сам, второго ребенка, похоже, девочку, женщина несет на руках. Вижу, как ей тяжело, поэтому догоняю и предлагаю помочь. Вижу внутреннюю борьбу в глазах женщины, но ребенка она мне отдает, это действительно девочка, ей около двух лет. Понимаю, я бы и сам засомневался, отдавать ли ребенка лысому, грязному громиле, возвышающемуся над ней на целую голову. Девочка весит килограммов десять, но длительное отсутствие серьезных физических нагрузок начинает быстро сказываться. Да и мальчик вскоре устает. Останавливаемся отдохнуть, мимо нас проезжают четыре телеги, сопровождаемые тремя командирами. У всех троих наганы в кобуре, знал инженер, кого посылать к местным куркулям.
– Скоро выйдем на дорогу, там легче будет, – пытаюсь ободрить ее.