От такой нарисованной картины неприятного будущего стресс, давящий на Вторую, прорвался, и она рывком приблизилась к Седьмой. Вытянув верхней лапой, она сжала ей горло и слегка приподняла, её жвала нависли перед лицом Седьмой прямо напротив её глаз, грозя облить ей морду желудочной кислотой. Через секунду порыв ярости спал, также быстро, как вырвался. В конце концов, Седьмая... эта слабачка права. Вторая опустила её обратно на пол и убрала свои жвала за спину.
– Кто ж меня за язык дёргал вступаться за неё!
«Я и дёрнула, но ты об этом никогда не узнаешь, дура накаченная», – подумала Седьмая, потирая шею, а вслух сказала, – Это было прозорливым и умным поступком, сестра. Заступившись за Восьмую, ты ещё сильнее укрепишься среди сестёр. А Восьмая, я уверена, не забудет этого благородного жеста.
– Но яйца?
– Сёстры создали достаточно яиц. Скажем Азре, что Восьмая справилась.
– Это ложь. Если Азра узнает, нас накажут.
– Процветание стаи стоит риска.
– Л-л-ладно, – как-то с трудом и неохотой выдавила из себя Вторая. Всё это шло в разрез с инстинктами зергов. Но у Второй был достаточно развитый мозг и личность, чтобы преодолевать некоторые из инстинктов. – А что можешь сказать по Восьмой?
– Матки из неё не получится. Но она умна и любопытная. Я думаю, из неё получится хороший офицер младших подразделений или разведчица.
– Она офицер или разведчик? Сестра, ты, что, веспеном сегодня надышалась?
– Она ещё не прошла ни одной мутации, дай ей шанс.
– Ну хорошо, я передам твои слова Азре. А теперь дай мне первое яйцо Восьмой. Азра желает получить его.
– Да сестра, конечно, сейчас, – Седьмая не знала, но предполагала, что Азра, пожирая яйца матерей стаи, получает информацию о их талантах. Поэтому подменила яйцо Восьмой на яйцо Пятой, которое та отложила сегодня утром. Словно реликвию, она бережно протянула его Второй. – Вот. Это оно.
Вторая забрала яйцо и убралась, а Седьмая облегчённо выдохнула.
– Фу-у, это было близко.
***
– Это вообще как? – спросила Маша у Седьмой, но та её проигнорировала.
Маша удивлённо таращилась на фееричное возвращение Четвёртой, и это был капец какой-то. От собранной биомассы её раздуло, словно железнодорожную цистерну, её верхнее тело увязло глубоко под пузырями с биомассой, которые, казалось, вот-вот лопнут от такой нагрузки, но не лопались. Естественно, тащить на ковре из крипа такую тушу никто бы не смог, поэтому её просто катили. Сама же Четвёртая при каждом обороте громко материлась и, кажется, на человеческом, потому что зерги обычно в мате не нуждаются, но тут явно иной случай. Что пыталась донести до окружения Четвёртая, никто не понимал, потому что доходило в основном только «Бу-бу-БУ!!!».
На протяжении всей этой явно сложной и логистической операции Седьмая подленько похихикивала. Маша только морщилась, определённо у зергов очень непритязательное чувство юмора. Как у американцев, сесть в торт или споткнуться упасть, для зерга это уже достаточно, чтобы повеселиться. Определённо, надо будет заняться Седьмой и остальными, Маше теперь тут жить, а это какая-никакая, но семья.
– Всё, пошли, – сказала Седьмая, когда эту цистерну подкатили к заднице повелителя. – Там сейчас наша помощь понадобится.
– А что делать-то?
– Как что? Надо сдуть Четвёртую.
Как оказалось не все зерги обладают одинаковыми способностями. Есть вещи, которые способны выполнять только матери стаи чисто за счёт своей физиологии. Сёстры подходили к Четвёртой, вонзали свои жвала в пузыри и закачивали биомассу в себя. Потом заходили в повелителя и откачивали биомассу в него. По сути работали живыми вёдрами. Работа простая и однообразная, даже Азра. Маша в первый раз побывала внутри живого корабля, выглядело, конечно, чертовки необычно, но не сказать, что сильно удивительно. Ну стены, ну из плоти, Голливуд и не такое покажет. Вот как эта скотина летающая управляется, вот это, да, интересно, в теории он способен выходить в космос. Кстати, внутренние пространства оказались не такие уж и просторные. На вскидку сюда влезет четыре танка Т–90 впритык, ну или под сотню зерглингов, если штабелями складывать, то может и вся стая влезет. Хотя нет, матери стаи довольно жирные, да и гидралиски не далеко от них ушли. Особенно если сравнивать с Машей, большинство гидралисков больше неё. Но все матери стаи разные, так то если сюда Четвёртую запихать, то она одна займёт 20% всего пространства. Кстати о сёстрах. Маша впервые увидела Пятую и Шестую, даже попробовала с ними пообщаться. Коротко о них можно сказать, что это хмурые и деловые «девки». Отвечали с механической вежливостью, односложно и по большей часть хотели поскорее отвязаться от приставучей новенькой. После знакомства с сёстрами у Маши осталось впечатление, будто она с банкоматом пообщалась. Пятая была тёмно-красного цвета, а Шестая светло-зелёного. Когда Маша впервые их увидела, то была впечатлена, больше всего они походили на рыцарей. Закрытый цельный панцирь делал их похожими одновременно на средневековых воинов и насекомых. Но больше всего Машу удивило то, что эти матери стаи пользовались оружием. В левых руках они держали массивные щиты, сделанные из затвердевшего крипа, по форме они походили на скутумы римских легионеров. А в правых руках копья метра полтора, этим оружием они могли одинаково хорошо как колоть, так и отмахиваться, словно дубиной. Судя по тому, что оружие было в свежей крови, они его сегодня применяли по назначению. Видимо, пустили оружие в ход, когда боезапас для дротиков в виде биомассы в организме закончился. До поздней ночи они разгружали Четвёртую. А когда работа была закончена и главная матка оказалась свободна от своего жирового плена, то она обматерила всех на человеческом языке, с большой примесью русских слов и уползла в свои покои отдыхать. У всех сестёр здесь были свои «покои», где они могли отдохнуть и побыть в одиночестве. На деле это были небольшие тупики в пещере, вроде того, в котором Маша вылупилась. Тот тупичок, кстати, был приготовлен специально для неё. Маша серьёзно устала и если бы не дневной сон после отложения яйца, она бы не доползла и уснула по дороге.
– Не спеши отдыхать, сестра.
– В чём дело? – спросила Маша сонливо потирая глаза.
– Завтра ты будешь с нами уже третий день. Пора тебе подумать, как именно ты будешь приносить пользу стае.
– Да я, вроде, приношу.
– Таскать биомассу и отложить одно яйцо не достаточно. Тебе надо выбрать, по какому из двух путей ты пойдёшь: по пути хищника или по пути заботы о стае.
– Да-да, помню, либо в армию, либо в няньки для мелких.
– Судя по тому, как тяжело тебе далось первое яйцо, матки из тебя не получится.
– Да не то, чтобы тяжело. Но каждый день испытывать такое по несколько раз на дню будет выше моих сил. Чёрт, я же не снесла три яйца!
– Не переживай. Я уже уладила этот вопрос с Второй.
– Блин Седьмая, – Маша приобняла Седьмую за талию, – я не знаю, как благодарить. Вторая бы меня убила, а с сегодняшней суетой эти яйца просто вылетели из головы.
– Не стоит благодарности, сестра. Я забочусь о благополучии всей стаи, – сказала Седьмая, также пожимая Машу в ответ. – Что ж. Я оставляю тебя наедине с собой. Помни, что я говорила о псионике.
– Помню, ты говорила, что её нельзя развивать.
– Развивать можно, но надо знать грань дозволенного, – с этими словами Седьмая покинула Машу.
«Знать бы ещё, где эта грань», – про себя хмыкнула Маша.
Потряся головой и потерев лапами лицо, она попыталась отогнать сонливость. Зерги не должны так сильно уставать и нуждаться в таком частом сне. Другие матери стаи были тоже измотаны монотонной работой и нуждались в отдыхе, но не так, как Маша. Всё дело было в том, что даже по стандартам зергов Маша всё ещё являлась детской, а вернее молодой особью. У зергов не бывает детства, они уже рождаются с взрослым разумом.
«Взбодрись, это не земля с среднем, специальным и высшим образованием. Это Чар, здесь нет ювенальной юстиции и законов о детском труде. Суровый зерги рожают на второй день после своего появления из яйца, а на третий уже вкалывают на благо стаи», – мысленно настраивала себя Маша. – «Кстати, а где моё яйцо? Надо будет у Седьмой спросить.»