Но что это был за тип! Это была отдельная головная боль Маши. Во-первых, в разумном гиблинге был намертво впаян инстинкт «По воле командования, идти туда, а как придёшь - взорваться». Этот инстинкт после обретения разума трансформировался в маниакальное желание «умереть за свою госпожу». Маша назвала его Япошкой, хотя сначала думала назвать его Самураем или Ронином. Но Самурай - слишком длинно и неудобно проговаривать, а Ронин- не подходило по смыслу. На восточную тематику её натолкнули те речи, который толкал Япошка.
– Хэй! Моя госпожа, укажите мне врага и я умру за вас.
– Хе. Экий ты бойкий клоп. От тебя как раз требуется строго противоположное.
– Хэй! О моя великая госпожа, законы чести не позволят мне показать спину врагу!
Трепещет сердце
храброго воина
смерть ждёт.
«Он ещё и хокку сочиняет!» – хмыкнула Маша и жвалами откачала у него из брюшка всю взрывчатку. Чем не слабо обидела Япошку.
– О моя госпожа. Я словно ножны без меча! Я опозорен! Разрешите, я совершу ритуальное самоубийство головой об стену?
Маша бы посмотрела, как этот клоп, свернувшись ёжиком, неделю будет таранить мягкие, обросшие крипом стены, пока от скуки не сдохнут все зрители. Но на тот момент ей было не до этого. Взрывчатая смесь, что содержалась в гиблинге, была создана на основе веспена, и Маша словила очередной мультик. Правда, не такой долгий, как от чистого веспена, и не со столь печальными последствиями. Но зато теперь у неё появилась новая способность «Все мы немножко гиблинг». Совершенно суицидальная способность, позволяющая быстро накапливать в себе взрывчатую смесь за счёт веспена, биомассы и ресурсов организма. Ну а потом, естественно, устраивать большой БУМ.
«Хорошо хоть суицидальную наклонность от них не подхватила!»
Подобному эксперименту по прокачке интеллекта подверглись ещё три гиблинга. Результатом этих экспериментов стали уникальные авторские гиблинги со своими уникальными способностями. Уникальность Япошки состояла в том, что он был значительно разумнее, чем некоторые матери стай, если бы, конечно, он был не таким суицидником, из которого периодически приходится откачивать копящуюся в нём взрывчатку, то был бы просто прекрасным офицером. Но он был один такой, его младшие братья были уже не столь болтливы, но зато не менее разумны.
Банзай обладал способностью выживать после взрыва собственного тела. Его голова–грудь была сверхпрочная. Поэтому после взрыва брюшка он за какое-то время отращивал себе новое брюшко и регенерировал панцирь, спустя несколько дней, при хорошем питании, он был готов к повторному взрыву. Банзаю все гиблинги завидовали. Старый опытный камикадзе.
Кени каким-то образом передавал свой разум одному из своих подчинённый гиблингов, поэтому если у него в свите есть хотя бы один гиблинг, он не умрёт. Точнее, не умрёт разум Кени. Получалась ситуация:
« – Враги опять убили Кени.
– Сволочи».
Колобок, наверно, самый стрёмный гиблинг из всех, что у неё получились. Сначала она думала назвать его Штирлицом, из–за его способности. Хрен его знает, как так получилось, но когда Колобок взрывается, он не наносит урона, а обрызгивает всех окружающих вязкой слизью. Спустя какое-то время разум покойного Колобка случайным образом захватывает разум испачканного слизью врага. Противник становится внедрённым агентом, когда Колобку наскучивает его новая форма или считает свою задачу выполненной, он заставляет новое тело мутировать обратно в гиблинга. «Свой среди чужих, чужой среди своих» это про него. Все остальные гиблинги его побаивались, а если добавить то, что Колобок бы молчаливой, но хитрой и изворотливой скотиной, то становилось понятно, за что. У Маши Колобок постоянно ассоциировался с монстрами из фильма «Нечто», он конечно не мог захватить существо с развитой псионикой, а уж тем более, свою хозяйку, но ей всё равно было неприятно рядом с ним находиться.
– Хэй! Моя госпожа, ваши верные слуги явились по зову, чтобы сразить врага в славном бою и умереть геройской смертью, – пафосно начал Япошка.
Маша ничего не ответила, просто потёрла то место, где должна быть переносица.
«Так, спокойно. Ты спокойна, Маша, просто досчитай до десяти, вдох-выдох, – пыталась она успокоить себя, за Япошку откровенно было стыдно. – Ну твою дивизию!!! Откуда он этого понабрался, как не от меня? Больше не от кого. Но я его такому не учила. Ох уж эти Зерги! Кто их улучшает, тот их и танцует. Говорила мне мама, не смотри аниме перед сном. Вот вам и результат.»
Самовнушение помогло.
– Япошка, слезай с Балевара, а то в Чапая переименую.
Пафосный клоп сполз со своего скакуна. В отличие от своих собратьев, Япошка был в разы меньше. Непонятно, как так получилось, но чем умнее становился Япошка, тем сильнее он уменьшался. Обычные зерглинги были размером с очень крупную собаку, килограмм под семьдесят. Дружок - исключение, он одним только мясом вымахал уже под сто, не считая его чешуйчатой брони. А с Япошкой в этом плане была беда, сейчас его вес составлял где-то килограмм тридцать, и похоже, он действительно нуждался в транспорте, так как поддерживать скорость, с которой передвигаются его сородичи, при его размерах был не способен.
– Хэй! Но моя госпожа, без верного скакуна я не смогу достойно представлять Вас на поле брани!
– На мне поедешь.
– Хэй! Таким образом я опозорю себя, Вас и нарушу все мыслимые кодексы чести. Одна только мысль об этом приводит мои мысли в смятение.
Грустит воин самурай
Честь порушена
Меч туп, -
тут же зачитал одно из своих незарифмованных произведения. А потом предложил логичный по его мнению выход из ситуации:
– Хэй! Моя госпожа, разрешите мне совершить ритуальное самоубийство, чтобы спасти честь?!
– Дай мне бог терпение самой не совершить это ритуальное самоубийство, – отмахнулась Маша от Япошки и переключилась на Дружка. – Где мой хороший мальчик?
Дружок тут же завилял своих покрытым хитиновой чешуёй хвостом. После последней мутации на нём появилась бритвенной острая кисточка, поэтому стоящие за его спиной гиблинги внимательно следили за его хвостом и старались не толпиться у него за спиной.