Самолет подбросило снова, - слишком уж резко для атмосферного потока. Проснулись все, и взгляды скрестились на мне. Естественно, капитан Космофлота, тот же летчик. Но ведь Илона имеет то же образование и почти ту же подготовку. Имеет или должна бы иметь? В ее глазах - полная безмятежность. Где тот страх, что охватил ее десяток минут тому над Аравией? Статуя, а не женщина. Программа поведения статуи имеет явные изъяны. Скульптор плохо знаком с человеческой природой.
Самолет полез в крутую горку, напрягая все мощности. А это уже никуда не годится, - подобное восхождение неизбежно сменится столь же крутым падением.
Я встал и направился в отсек управления, пытаясь по пути представить способ воздействия на самолет. Сегодняшняя земная техника, рассчитанная на автовождение, не предусматривает вмешательства иного, кроме как через Тарантула. Отсека управления тут могло не быть совсем, он - дань консерватизму или чему-то еще. Так оно и оказалось: ни рычагов, ни кнопочек, ни сенсоров, ни шлема прямого управления. Пустой пыльный чуланчик с резервным креслом. Из которого открывался прекрасный вид на бледно-голубое небо. Имитация пилотской кабины...
Самолет продолжал изображать ракету, нагрузка росла, и я постарался удобнее расположиться в новеньком кресле. Оставалось одно - ждать. Самолет не ракета, он вот-вот достигнет технического потолка. А затем или штопор, или крутое пике. Буду смотреть на надвигающуюся Месопотамию. Или Двуречье, как повезет. И думать, как спасти Сибруса. В такой экстремальной ситуации помочь всем сразу едва ли удастся.
Итак, система управления взбунтовалась, связи с Тарантулом нет. Все так, как частенько бывало на прошлой Земле. Земная техника не работает без аварий да катастроф. Шея застонала, я принялся крутить головой, чтобы унять боль. И сразу увидел на левой стене чуланчика намек на кнопочку. Легонькое, чуть заметное выделение цветом... С усилием подняв руку, я ткнул указательным пальцем.
И, - о умница Тарантул! - открылся ящичек, а в нем шлем пилота, подключенный к внутренней компьютерной сети и работоспособный! Но какой хаос царит в этой самой сети! Все алгоритмы смешаны, и действует один, самый живучий, приоритетный, - команда набора высоты. Но у меня опыт, связанный с Аретой. Самолетик рядом с ней - механическая игрушка рядом с биороботом. Я быстренько замкнул систему на себя и тотчас ощутил наличие сопротивления. Так и есть! Некая сила, внедрившаяся в электронику, не желает терять контроль над ней. Элементарное покушение, диверсия. Только вот кто, власть земная или чуждая возжелала нашей гибели? То был не вирус, не заранее подготовленный системный сбой, а узконаправленный луч. Ни источник, ни направление на него определить я не успел. Как только я взял управление на себя, луч исчез. Ну, а дальше - дело техники. Требовалось посадить машину, пока она имеет горючее, пока действуют электронные схемы, пока механика подчиняется импульсам.
Связь с Тарантулом восстановилась, как только я вывел аппарат на глиссаду снижения. Он ориентировался на местности лучше меня и предложил приличную площадку посреди кусочка пустыни. И посоветовал сажать самому, не снимая шлема до полной остановки. Что значило: не только я, но и Тарантул понимает суть происшедшего. Мир становится все менее надежным.
Толчки, хруст, скрежет... И самолет замер, слегка накренившись. Я сдернул шлем и покинул пилотский чуланчик. И только теперь ощутил, что весь взмок от пота. Смотрели на меня как на героя-спасителя. Пришлось улыбнуться и бодро спросить:
- Все здоровы? Связи нет. Где Багдад, не знаю.
- Я знаю, - не по-царски хмуро сообщил Саргон, - А приземлился ты в районе Баб-Эля.
...Песок и камень жгли и через обувь. Сухой ветер тут же высушил мою одежду, принудительный подарок Аватары. Солнце пылало огнем святой инквизиции, цвет неба определить нельзя.
Мы расположились в тени фюзеляжа. Тут показалось чуть прохладнее. В полукилометре высился песчаный холм, и я решился на разведку. Обзор с вершины не очень взбодрил: песок и зной, куда ни глянь. Искать цивилизацию пешком было безумием. Делая вид, что наслаждаюсь теплом и красивыми видами, я вернулся к самолету. Шасси деформировано, корпус в трещинах, управления нет, горючее выработано. Металлопластиколом, а не машина.
Саргон встретил содержательным вопросом:
- Как холм, капитан?
- Нормально. Ничего особенного. Дюна как дюна...
Саргон довольно улыбнулся и сказал:
- Не-ет, очень особенный холм. Его называют Тиль-Абубии. Или Телли. Холм Потопа. Под ним и под песками вокруг - скелет умершего города. Не знаю, слышали вы о всемирном потопе...