Мелькнула мысль: изучая обезьянок, мы будем познавать себя. До поры, пока проникнем в собственную суть. И тогда, вероятно, что-то и произойдет. Может быть...
Я уже не хочу говорить с Пустотой. Там не предтеча Адама, не Пуруша. Подарочек не дедовский и не отцовский, слишком мудреный. Подозреваю, тут не обошлось без моих личных представлений о спутниках в плавании. Несомненно, мое подсознание постоянно занято экипажем. Постоянное кружение непроявленных мыслей...
Да, свежерожденная мысль - потенциальный энергетический заряд. Каждый человек пронизан и окутан облаком тесно сплетенных мыслей. Он излучает их, принимает, связывает-развязывает... И тут не нужны слова, способные лишь ограничить смысл. Почему мы, в таком случае, не понимаем друг друга?
Эмоции? Да, наши чувства препятствуют нашему объединению. И по этой непрозаической причине "Арета" блуждает как будто не по нашей воле. Возможно, нам требуется предельное спокойствие. Но оно невозможно, пока не выплеснется наружу все то, что кипит в каждом.
Наши внутренние картины реальности не совпадают. Ни по глубине, ни по охвату, ни по чистоте. Вот оно, главное, - по чистоте. Зеркала наших разумов затуманены, запятнаны, загрязнены. У каждого - по-своему.
Так же различны наши мыслепрограммы. Мы нацелены на разные точки будущего, на разные проекты его достижения. Нам недостаточно одной "Ареты", их нам требуется пять штук!
Наши тела изменились. Мы внутри иной физики. Тут царят неизвестные нам законы и постулаты. Возможно, постулатов-аксиом и вовсе здесь нет. А система мышления - прежняя. Вот где парадокс.
Одному мне с этим не справиться. Надо идти к Агуаре. Он наиболее раскрепощен из всех, менее земной, чем другие трое.
Я присел перед обезьянками, послушал шум морского ветра, пронизывающего мини-"Арету". Пора. Дежурство в кубрике - дань прошлому, вещь архаичная и бессмысленная.
Люк открылся легко, будто его только что смазали. Трап вниз проскрипел старым деревом; освещение коридора, разделяющего каюты и рабочие отсеки, струилось не от фонарей, а отовсюду извне.
Убежище Агуары... Дверь у него особая, склеена из кусочков самых разных деревьев. Не помню, такая она изначально, или стала... Я по-земному постучал. Легонько, пальцами о дерево. Он, как и все остальные, должен спать. Сон принудительный, под гипноизлучателем. Без такого расслабления нельзя, можно с ума сойти.
Ответа нет, и я нажал рукой на деревянную мозаику.
В каюте царит яркий желтый свет. Тоже извне. Агуара сидит на смятой постели и смотрит на меня пустым мутным взглядом. Я видел такие лица. Штурман пьян как сапожник князя из чертога. Алкоголя на "Арете" не водилось. И какой в вакууме алкоголь?! Откуда здесь взяться бензольным кольцам?
За спиной Агуары, на белой стене, выцарапаны знаки, закрашенные чем-то бурым. Я всмотрелся. Надпись гласит: "Тот, кто умирает до того, как умрет, не умрет, умирая." Над неровными буквами четкий рисунок, - кружок со вписанной в него звездочкой. Какая мудрая и актуальная формулировка. Хорошо успокаивает. Если для Агуары уже нет смерти, и он это знает, то для него нет и жизни. Потому и пьян до отключки.
Пьяный и трезвый, мы заряжены противоположно. Что, собственно, и требуется.
Агуара-Тунпа презрел индивидуальность, отождествил ее с внешним миром. Я же, наоборот, отказался от растворения в Пустоте. Столкновение противоположностей может быть плодотворно. Я обежал взглядом интерьер каюты. Кроме жизнеопределяющей надписи, все стандартно. Полочки, шкафчики, столик, стульчики, фальш-иллюминаторы. Ничего личного, и фотографий из прошлого нет.
Нас учили. Помассировал ему несколько точек на голове, шее, - и штурман почти трезв. Увидел меня, нерадостно улыбнулся.
- Капитан... Знаменитый капитан Алекс... Как мне было хорошо. Я почти добрался до цели. Ты поторопился, капитан. Я не успел... Меня ждал ответ. Ответ!
Знаменитый Алекс? Где, интересно, я знаменит? В Зазеркалье разве. И какая у него цель, и какие вопросы он там поставил?
Мы - экипаж шхуны, но не моряки. Униформы у нас нет. Каждый наряжается в то, что взял с собой. У меня вот в запасе белый костюмчик. Как на Белом Йоге. Определенно, не понадобится. Зачем я его взял? Для представительства перед внеземной цивилизацией? Агуара сидит в одних трусиках. Коричневокожий, весь покрытый коротким черным волосом, он очень похож на Пана. И тот же темный огонь в глазах. Он поймал мой взгляд, направленный на стену за его спиной, на формулу его бытия.