Пока я размышлял о странностях языковых реалий, пустыня исчезла. Сам по себе, без команды. Перископ демонстрировал очередную звездную несообразность, стопроцентно несопоставимую ни с каким куском объективного мира. Откуда такая страсть к фантазированию? Причудливые скопища разноформенных галактик; отдельные кучки то ли звезд, то ли квазаров; цветные облака чего-то непонятного... Неужели темное, скрытое вещество Вселенной решило проявиться? Много чего накручено. И всё это ворочается в ускоренной переменности гравитационных полей. До жути красиво. Но ведь выхода "наверх" нет! Или звездные миражи появляются тем же бесовским образом, что и дожди с суховеями?
Я обоснованно, - то есть твердо! - подозреваю: ни в разумных пределах, ни за ними "Арету" не отыскать. В каждый отдельно взятый момент шхуна занимает иную, новую точку в очередном "нигде".
Но стоп! Какую-такую точку? Нет там никаких точек, и само это "там" не имеет ни ориентиров, ни каких-либо смысловых определений. Как не имеет четкого смысла все то, что происходит вокруг меня, внутри распахнутой в никуда оболочки "Ареты". Нет ни слов, ни образов. И взять их негде - в памяти также пустота. А бес-словесно да без-образно, - одно бесоподобное безобразие и выходит.
Некий намек на стабильность когда-то имел место в том мире, который застрял где-то в затененном уголке пустой памяти. Где-то там, невообразимо позади, по ту сторону старта, - только там царствует устойчивая, крайне запутанная, разнообразная, многословесная, сложносочетаемая, никем не понимаемая межчеловеческая стабильность.
А здесь... Я с тоской осмотрелся. Выше пояса по всему кругу до условного неба - изогнутый экран Перископа. Ниже, - дежурные места для вахты, пульты... Все такое техническое, бесполезное. Напротив люка-двери на палубу, на стальной тумбе-подставке, - Путевой Шар, по замыслу Сибруса обязанный надежно ориентировать экипаж. Экипаж, команда... Скорее - пиратский сброд.
- ...Не бойся, Сибирцев, ссор и разборок. Остерегайся эмоций безысходности. В противоречиях - ключ к решению задачи! И пропуск обратно, домой. Потеря веры в спасение - смерть. На забудь, Сибирцев! И помни всегда: лидер - ты! Уйдешь в тень - пропадешь.
Так напутствовал меня Сибрус накануне старта. "Не бойся, Сибирцев; не забудь, Сибирцев..." Знать бы, чего бояться. А память... Тут совсем загадочно.
О смерти он еще говорил: в пустоте, без опоры, без надежды, без озарения... И, кажется, без посмертия. Сам-то он понимает смысл всего этого? А что, если мы уже перешли все рубежи жизни? И уже не люди, а фантомы, трансформирующие в себе полузабытые ощущения? Суд свершился, и приговорил нас к вечному движению из ниоткуда в никуда, внутри безжизненной бесконечности, где ни прав, ни обязанностей, а двоичный перебор несуществующих вероятностей... Мира в экипаже тоже нет, - сплошь затаённые противоречия. Но что-то не слышно приглашения в потерянную жизнь.
В рубке тихо и призрачно. Погода никакая. Путевой Шар молчит. В прозрачной глубине его мнимо четырехмерной, минусовой бесконечности мерцают скопища не сотворенных пока галактик. Мне все равно, существуют они в реальности или нет, в любом случае они в равной недостижимости. Шару тоже все равно, - даже не притворяется, что он живой и разумный. Блаженно его ничем не озадаченное безделье.
Может быть, огреть его чем-нибудь покрепче? А после и Перископу добавить! Экран жемчужно нейтрален, - окно в макромир закрыто. Нет ни выхода, ни входа!.. Вместо них Ниоткуда и Никуда. В этих словах нечто колдовское, затягивающее. Я приближаюсь к ним, и в одном из кусков разваленной памяти оживает Земля...
Земля, - это прежде всего Сибрус. Сибрусу я доверял больше, чем себе. Больше, чему кому бы то ни было. Вот и надоверялся! Но так было. Особенно, - после исчезновения Илоны. Теперь понимаю, - я боялся остаться наедине с самим собой. Все же в Сибрусе есть нечто особенное, притягивающее. И теперь не могу определить, что скрывается в этом "нечто". Как он залез в Шар? Или это его официальное Путевое лицо, - призрак Пустоты?
А экипаж у "Ареты" - хуже не бывает. Будто общий для всех враг свалил нас в кучу для смеха и погибели. Лучшие люди планеты, прошедшие жесткий отбор! По-видимому, и все человечество Земли нисколько не прекрасней. О той мы все яблоньки, от той... В кресло капитана, без сомнения, протолкнул меня Сибрус. Не креслом оно оказалось, а конурой пса цепного, назначенного стеречь единство несоединимого.
Остальные, - креатуры Цехов. Знаю, каждый что-то прячет в потайном кармашке. Тайную цель, второе лицо, камень для броска в спину. Кто что прихватил, кому что всучили.