Люди пользуются одновременно тремя теориями собственного происхождения. Одна говорит о божественном творении. Другая - о восхождении из обезьяньей дикости. Третья - смешивает в разных пропорциях то и другое.
Роза Мира в этом отношении печально материалистична. Патриарх Цеха сказал и адепты повторяют:
"Что касается так называемой зари человечества, то есть эры выделения человеческого вида из царства животных, то это была необычайно унылая и угрюмая заря. Человечество пещерного века можно и должно жалеть, но не надо его идеализировать; оно было жестоко, низменно и грубо утилитарно. Оно не знало абсолютно ничего духовного, кроме магии, а магия утилитарна и корыстна по самому своему существу".
Такая вот пещернокрылая интеррелигия. Достала она меня! Из чего вышли, туда и возвращаемся. И все из-за них, апологетов и апологеток. Лилит с Евой тоже были обезьянками?
Приходит век нашего возвращения в пещеры. Обезьяны сменят людей в городах и весях. Зародыш будущего затомиса перед глазами. Всё так и будет: мы отразимся в зеркалах Пустоты, и наши отражения займут наши места. Угрюмая заря уже на горизонте, - алый Антарес светит беспрепятственно.
Пытаюсь установить диалог с Белым Йогом, - не получается. Над рубкой проплывают подсвеченные алым облака. Фантомы-предвестники очередной революции. Неуютно, холодно, пещерно. Призрак алой Аримойи наблюдает за нами через призмы Перископа.
Джино улыбнулся мне. Как-то недостоверно, вымученно.
- Говори, капитан! - пробурчал Агуара. Выглядит он обеспокоенно.
- Ну что ж, - согласился я, - Что и как смогу. Нас ожидает царство обезьян. Как впереди. Так и позади.
Хотел я сказать: "Как спереди, так и сзади". Но не решился.
Кертис кивнул. Делает вид, что понимает. Андрий выразил свое мнение вслух, но тоже не очень уверенно:
- Перископ нельзя отключать. Он единственная нить в макромир. Скользнем в бездну, - потеряем надежду.
- Правильно.., - я формировал мысли и тут же их выкладывал, - Нет ни Перископа, ни Шара. Ни объединенного биомозга. Арета превратилась в единый мыслящий организм. Она способна к самостоятельным действиям. Если Арете понравится Антарес, мы будем там.
- А если Арете нравится капитан? - испуганно спросил Джино.
- Не знаю, - признался я, - Что спереди, что и сзади... У меня разброд и шатания.
Андрий словно очнулся:
- Но необходимо что-то делать! Алекс, ты способен вызвать Сибруса. Уверен, он предусмотрел и такое.
Как интересно он это произнес! Мягко, но как отчаянный приказ. Человек без начальственного опыта или иных оснований так не может. И Агуара насторожился.
Но я и сам желал этой беседы.
Сибрус виртуальный лучше, чем никакой. Но теперь Арета контролирует всё. В подтверждение этой мысли Арета наградила Сибруса роскошной седой бородой. Волшебник из детской доброй сказки, - такой не может не помочь.
- Вы так влюблены в самих себя... Готовы сожрать друг друга?
Начало многообещающее. Добрый маг Сибрус прямо излучает любовь и милосердие.
- Послушайте дедушку. Взвесьте свои мозги, загляните в них, погуляйте по извилинам. Попробуйте отыскать там себя. Да хоть что-нибудь найдите!
Дедушка рассыпался ехидненьким смешком. Затем снял бороду и помолодел.
- Когда-то я был юн и глуп. Прямо как вы. В один из бестолковых дней произошел со мной такой случай. Шел я по сибирскому селению и размышлял. Мечтал о величии и силе. Теперь не мечтаю... Так вот, иду я, а навстречу человек. Впервые его вижу. Весь в зеленом, словно тролль. У нас там такие не ходят. День был зимний, снег лежал чистый до ослепления, потому цвет его одежды так меня удивил. И спрашивает он:
- Мир тебе, отрок. О чем страдаешь?
Выложил я ему свои мечты. Зеленый тролль рассмеялся. Потом вытянул правую руку, прикоснулся к моей груди. Я чуть не вскрикнул - она была горячей, как уголек из костра. Подержал он так ладонь минуту-другую, отнял и показал. А на ладони, - зеркальце небольшое. Протер он его зеленым рукавом и поставил перед моими глазами. И сказал:
- Мечты твои исполнены. Посмотри, каким ты стал.
Заглянул я в зеркальце и ужаснулся: оттуда на меня смотрел зверь. Человекозверь. Глаза, переполненные злобой и ненавистью. От морды сочатся жирная сытость и самовлюбленность. В тот же момент я стал противен самому себе и мечты мои растаяли. Такие вот бывают зеркала. Вам интересно?
Странной показалась мне притча, обдумывания требовала. И остальные молчали. А Сибрус продолжал: