Я добрался до физических границ собственной сущности. Далее простиралось Иное. Ради него, Иного, я и снял свою телесную оболочку. Для того, чтобы достичь с Иным полного контакта. Может быть, и слияния. Да, - вспомнил я, - Иное зовется вакуумом, и именно в нем, через него я смогу реализовать свой план. Свою программу. Дубль-копия которой находится в другой сущности. Еще точнее: в другом мозге. В мозге Ареты. Но где же она? Ведь без Ареты мне понадобится очень много времени. А времени у меня, - ограниченный промежуток. Не успею, - зло, таящееся в том же вакууме, поглотит меня. И Арету.
Арета... И я. И я тоже - мозг. Всего лишь мозг, изолированный от тела. Лишенный тела. Странно, но потеря меня не расстроила. Я по-прежнему я, только другой. Свободный, не ограниченный... Точнее, неотграниченный от поля действия. От поля боя...
А поле - оно во мне. Враг вот-вот начнет битву. Пучок сигналов сверхсветовой скорости... Арета ответила немедленно, даже одновременно. Новая вспышка в моей новой истории, - и рядом возникла еще одна микровселенная. Следующий шаг, - нам надо соединиться, чтобы получился один мощный биокомпьютер, имеющий два начала, - человеческое и искусственное. Искусственное, но не уступающее мозгу человека по нужным теперь параметрам.
Арета - моя защита, моя гарантия. И - усилитель.
Мы протянули друг к другу световые пучки, и я заметил опасность. Она грозила отовсюду. Между моими и Ареты звездами летели юркие красные кометы с коническими багровыми хвостами. Хвосты стегали по световым пучкам, одна за другой гасли искры разума, моего и Ареты. Молнии комет тысячами вихрились в диком танце уничтожения. В зазвездной вакуумной глубине витым клубком обозначилась змеиная тугая спираль, шевельнулась и стала скручиваться. Спираль-пружина стягивала нас, лишая меня воли. Пора принимать допинг.
Подконтрольный Арете и "Юнге" механизм, ответственный за питание мозга под оранжевой полусферой, вскрыл резервную ампулу стимулятора.
Сноп зеленых стрел ударил по змеиным кольцам, давление ослабло. Я вспомнил нашу общую с Аретой задачу: создать образ действия, который позволит нам оторваться от притяжения Антареса. Создать и внедрить его в вакуум. Только тогда моя программа будет иметь шансы на материализацию. Эту, первую программу, догонит вторая. Первая приведет к полному погружению в вакуум, вторая позволит всплыть в нужном мне участке четырехмерности.
Я не могу и предположить, какова будет протяженность всей операции: мгновение, годы, столетия... И не знаю, сохраняют ли скользящие в "шубе" биоорганизмы внутренние часы, свои ритмы, свои точки отсчета. Возвращение в тело может и не состояться. Но переживаний по этому поводу нет, - Алексею Сибирцеву в новом, третьем состоянии совсем неплохо. Он только начинает осваивать свои возможности в новом мире. Особое спасибо моему другу в прошлом бытии Фрэнсису Бэкону.
Мысль о Бэконе всколыхнула пласты моей человеческой памяти. Сибирцев в земном детстве иногда находил в себе нечто, не соответствующее земному. Такое, что и словами не пересказать. Будто в нем живет и иногда показывается какое-то волшебное, могущественное и доброе существо. Покажется и, - спрячется. Иногда сны приносили красочные картинки из странных миров, в которых он тоже был дома. Но приходило настоящее утро, и ночные картинки превращались в недосказанные, недосмотренные сказки.
Со взрослением такое случалось все реже. Но это все было с Сибирцевым, который не совсем я.
Теперь, став тем самым волшебным существом, я начал понимать...
Времени хватит. Обе программы пошли, вакуум принял их с готовностью. С ожиданием.
Арета тоже обретала могущество и самобытие.
Вот только открытая в юности бинарность мира тревожила. Где ангел, там где-то крутится дьявол. Рядом с Кертисом всегда будет Агуара.
Как они там, полностью изолированные и беспомощные?
Добренькие они или злые, любящие Землю или Антарес, - всё же они люди. И если другой Алексей Сибирцев не вернется к ним, они так и останутся в неведении. И злые уже не станут добрыми, а добренькие не обретут крыльев.