Все царства-государства, все Цеха со жрецами-иерархами, что оно есть? А есть оно всего лишь невидимое колебание отражающей Амальгамы в одной какой-то её капельке-точечке. Ложная реальность, в которой нет опоры для прыжка в вечность. Маха-Майя, Великая Иллюзия.
Земля людей... Бедный Агуара! На Земле уже есть свой Айпуат! Как я раньше не додумался? Тарантул - компьютерная сеть-администратор всепланетной инфраструктуры. Арета меньше Тарантула, и Арета способна как мыслить, так и действовать. Насколько же объемнее возможности Тарантула!
Сплошь восклицания пошли. Есть отчего. Борьба земных гигантов-Цехов... Достаточно заглянуть в хранилища Тарантула, - и станет ясно, кто возится под ковром. Достаточно изменить какую-нибудь из его программ, - и в ходе истории появится нежданный зигзаг. Или пауза. И кто поймет, что перемена искусственная? И кто может гарантировать, что до сих пор подобного вмешательства не происходило? Да и есть ли вообще так называемая искусственность?
Самый тяжелый вопрос: куда возвращаться?
Пустота полна жизни в самых немыслимых формах. Арета может притащить за собой такой хвост...
Кто есть новая Илона? Ведь почему-то я не могу относиться к ней так, как прежде... Новая... Новая, - не обязательно обновленная.
Придется теперь жить с осознанием собственной ничтожности. Где теперь искать утерянный смысл самореализации? Результаты экспедиции всколыхнут всё земное бытие. Снесет и цеховые крыши. Нужна мне эта революция?
Нужна или нет, но "сейф" открыл процесс, и не мне препятствовать его развитию. Как известно, информация сама в себе содержит как возможности, так и необходимость движения. А сконцентрированная Сибрусом таким образом, - это цифровая бомба глобальной мощности.
- Арета, где мы находимся? - глупо спросил я.
- Нигде, - мудро отвечала она.
Признаться, я и не сомневался в этом. И задал второй вопрос:
- А куда двинемся?
- Куда прикажет капитан.
И в этом я был убежден. Но ведь, прибыв в выбранное место, я уже едва ли вырвусь из него. Иллюзии верхнего слоя особенно изощрены и коварны. Эта дверь открывается только с одной стороны. Может, заняться следующими кристаллами? Нет, хватит, моя голова не выдержит. Что я буду делать на Земле один, если против одного моего голоса здесь пять других? Уговорить Илону и осесть на маленькой малообитаемой планетке? Остальные... Остальные четверо пусть плывут сразу в четыре стороны.
- Один? Но ведь ты не один! - вложив в слова сопереживание, сказал Арета.
- А сколько меня?
- Трое! По меньшей мере. Я, Арета; и двое тебя.
"Двое тебя..." На самом деле, кто еще, кроме меня, имеет двойника в вакууме?! А на Земле его, моего родного вакуума, разве нет? Мудрая Арета... Да, и плюс мудрая Арета.
Один или не один, - качественно значимо.
Что бы на это сказал старейшина Кертис? Поморгал бы синими глазами, парой движений усилил беспорядок в одежде и:
- Вначале был создан Атман. Был он большим и одиноким. В Упанишадах сказано: "Но он не имел радости, поэтому и никто не имеет радости, если он один. Тогда он возжелал о другом. Он был таким же большим, как мужчина и женщина, если они обнялись. Это свое Я он разделил на две части: отсюда получились муж и жена. Поэтому тело в своем Я подобно половине... Поэтому эта недостающая часть восполняется женщиной".
Так сказал бы седой Кертис. Нет, скорее, такие слова принадлежат девичествующему юноше Джино. Я однажды предположил, что у него на одно ребро больше, чем у меня. А сам он не знает о том, и отсюда - завихрения в психике. Но ведь кто-то его просунул на Арету!
О первичной половой неразъединенности имеется много преданий. А если они имеются, то где-то что-то есть. Или - было. Что это "что-то"? Влечение к самому себе... Та Илона была моей прежней половиной, а эта Илона - нет? А половину Андрия зовут Лилит... Впрочем, Лилит хватало на многих, и по земному счету она уже слишком преклонна. Лилит обезличилась и стала, по тому же Андрию, стихиалью, монадой.
Положеньице... Какое решение я не приму, оно не совпадет с желаниями народа. Он, народ, будет мне мстить всю оставшуюся жизнь.