Агуару обнаружила дежурный врач рано утром, в его комнате, мирно спящим. Скука с меня слетела, и я решил вечером поговорить с экс-штурманом.
Агуара при виде меня не дрогнул ни одним нервом. Пожелав ему здоровья, я спросил:
- Ты провел демонстрацию. Ведь мог оставить копию. Фантом.
Ответ он обдумывал долго, больше минуты. Из чего я заключил: Агуара начал размежевание со своим Цехом. Ему не позволили покинуть место предварительного заключения. Это им дорого обойдется, - с кандидатом в Айпуаты так вести себя нельзя.
- А ты, капитан, совершил ошибку. Или не видишь: сегодняшний день здесь не равен вчерашнему.
Он смотрел на стену с вмонтированным в нее телеприемником. О, вот первое следствие его демонстрации: экран ожил, передавали программу новостей. Отфильтрованную, конечно, но все же... Но Агуара говорил не об этом. Экран приемника имел странный вид: падающей вверх капли. Изображение искажалось соответственно форме.
- Деформация, - подтвердил я, - Третий день как...
И внимательно осмотрел его комнату. Голые стены, кровать, столик, душевая кабина, встроенный в стену туалет, два кресла... Вот так Цех Гора определил потребности своего преданного слуги?! Моя обстановочка роскошнее будет.
- Ты думаешь, что вернулся туда, откуда начал свой путь?
Он спросил так, для себя. Верить мне Агуара не собирался. Но этот вопрос и я задавал себе. И не один раз. Но в Агуаре жило величие Антареса и терпел он только потому, что не имел нужной ясности. Картина земного мира пока не складывалась.
- Я думаю, что ты прав, Агуара, - я как бы протянул ему руку солидарности, - Одним наблюдением нужного не добиться. И меня игнорируют.
- И Сибрус? - вяло поинтересовался он.
- И Сибрус, - подтвердил я, - Ни одного федерала не видел. Нас пишут?
Агуара оживился.
- Я отрубил все микрофоны и глазочки. Сначала давал им посмотреть всякое. Надоело.
Он не спрашивал: как ты? Он знал, что капитан Сибирцев привез из Пустоты не меньше него. Но соревноваться мы не будем. Пока не столкнутся лоб в лоб наши интересы. Тут я понял, зачем пришел. Деформации! Все тот же полиморфизм. Я пришел с предложением союза.
- Если выходить отсюда, то всем сразу, - сформулировал я свою позицию, - Обстановку изучим в процессе. Нас боятся больше, чем мы...
Мы легко и быстро договорились о деталях взаимодействия. Враги обязаны стать союзниками перед угрозой общего противника. Вербовку остальных членов экипажа взял на себя Агуара. Кроме Илоны.
Я понимал, что не знаю себя. Чтобы выяснить, каким я стал, вернувшись из Пустоты, требовалось окунуться в жизнь. В лабораториях от нас ничего не добьются. Сегодня они закончили анализ видеозаписей с Ареты. Кто мог догадаться, что нас записывали-фотографировали? Сибрус, а потом и Арета, посчитали сей факт не достойным внимания.
Психоаналитик со стеклянным взглядом разложил на столике передо мной пачку фотоснимков. Первый же взгляд позволил мне сделать вывод: Арета контролировала процесс. И перед моментом всплытия уничтожила часть информации. В том числе всё, что относилось к моей операции с мозгом. Умница! Откуда у меня шрам, опоясывающий шею, не знает никто, в том числе и Илона. И не узнают.
- Хорошие снимки, - похвалил я.
Он нацелил на меня пустые психоаналитические глаза. Наверное, он был лучшим в своей профессии. Ему приказали вывернуть меня наизнанку, сделать полнометражную копию моей души и представить ее в распоряжение... Не имеет значения, кого. Я им нужен, пока нет этого слепка. Который день он со мной мучается, отрезая кусочек за кусочком. Где-то у себя, по ночам, складывает из них картинку. Получается, - ничего особенного, каким был Сибирцев, таким и остался. Что само по себе подозрительно, но не обязывает... Он, психоаналитик, понимает, что я закрылся. Но никому не скажет. Иначе его просто дисквалифицируют и заменят. Придет другой, не такой стеклянный, потом еще... Я тоже никому не скажу, что он ничего не умеет. Он и это понимает. Такой у нас бессловесный уговор.
А потому его вопросы и мои ответы, показания датчиков и все прочее, - он мог бы их зафиксировать без меня и выложить своему шефу хоть на месяц вперед. Но будем соблюдать приличия и приступим.
Но на этот раз приличия отошли в сторону. Соображает аналитик! Он сделал замечательную подборку. На всех снимках - та самая Зеленая Тень. Тень "Шестого". Или "Седьмого" после Илоны.
- Знаете-ли, капитан...
Какой все-таки у него голос противный! Психоаналитик обязан располагать к себе всем, что у него снаружи, а этот... Нечто скрипучее, среднее между карканьем и кваканьем. Плюс глаза... Никакой он не психиатр, а скорее, - высокополномочный агент одного из Цехов.