— Расскажи мне о своей матери, — просил он меня, — какие у тебя с ней отношения — любите ли вы друг друга.
Ему нравилась популярная песня, и он часто ее напевал:
Голос Реды дрожал, когда он доходил до строк:
Однажды отец Реды отругал его за что-то тут же, на улице, в нашем присутствии. Реду это как громом поразило. Он молча ушел в дом. Когда появился снова, никто не заметил в нем перемены. И тут внезапно он весь скорчился, судорожно схватился руками за живот и громко вскрикнул. Повалился на землю у дерева и от невыносимой боли стал грызть его обнаженные корни. В испуге мы столпились вокруг него. Подходили люди, кто-то вызвал машину «скорой помощи». Реду отвезли в госпиталь Каср аль-Айни, где выяснилось, что он выпил карболовой кислоты с намерением отравиться. Его с трудом спасли. Этот случай глубоко потряс меня.
— Как же ты решился на такое? — спросил я его, когда все уже было позади.
— А ты разве не слышал, как он оскорбил меня при всех? — тихо сказал он, печально улыбнувшись.
Отчаянный поступок Реды заставил его отца изменить к нему отношение. И у него вызывали уважение редкие способности сына. Он отлично учился в школе и находил время для активного участия в политической деятельности, терявшей, правда, остроту по мере того, как спадала революционная волна. К моменту достижения нами сознательного возраста кровопролитная революция превратилась уже в святую легенду. Память любого из нас хранила какой-то эпизод или образ погибшего героя, зажигательные лозунги, но не больше. Все мы приняли участие в демонстрации, которая была организована Надиром Бурханом в поддержку Саада Заглула (в то время премьер-министра) в его конституционном конфликте с королем Фуадом[38].
В средней школе Реда Хаммада тесно сблизился с Бадром аз-Зияди на почве общности их политических взглядов. Когда к власти пришло правительство Мухаммеда Махмуда, Бадр сказал:
— Раньше у нас был один враг — англичане.
— И король, — добавил Реда.
— Это одно и то же.
— Согласен!
— А вот теперь появился новый враг…
Когда Бадра аз-Зияди убили в школьном дворе, Реда сильно горевал.
— Бадра нет, а Халиль Заки живет! — с горечью сказал он мне.
— И Мухаммед Махмуд тоже жив! — в тон ему грустно сказал я.
Реда все серьезнее занимался политикой. В составе студенческой делегации он заседал рядом с Мустафой Наххасом в парламенте. При правительстве Мухаммеда Махмуда был арестован. Чуть не убит во времена Сидки. Учась на юридическом факультете, стал одним из лидеров студенчества. Не раз слушал я в университетских аудиториях его пламенные речи. Он был убежденный вафдист, искренне верящий в конституцию, независимость и демократические нормы жизни. С негодованием наблюдал он за ходом политической жизни в Египте и в конце концов пришел к убеждению, которое как-то высказал мне:
— «Вафд», а вернее, народ потерял свою ударную силу в тот день, когда были арестованы руководители организации «Черная рука»[39].
— Но ведь «Вафд» призывает к законным действиям! — возразил я.
— Мало ли что они говорят, — засмеялся Реда. — У нас нет другого выхода, кроме как уничтожить монархию и партии меньшинства, а затем единым фронтом выступить против англичан.
Он полюбил Сураю Раафат и, когда учился на юридическом, собирался сделать ей предложение. В то время я об этом ничего не знал, так же как и он не знал тогда о моих отношениях с Сураей. История эта стала известна мне лишь в 1967 году, после поражения. Реда был в кабинете Салема Габра в тот день, когда туда пришла Сурая. Через несколько дней мы встретились с ним у него дома, в Гелиополисе.
— Ты помнишь ту женщину, что была в кабинете Салема Габра? — спросил он.
— Сураю Раафат?
— Когда-то она жила в квартале Сакакини, и я любил ее, — улыбнулся Реда. — Я посватался бы к ней, если бы не…
— Если бы не что?
— Если бы не встретил ее в обществе нашего приятеля Ида Мансура.
Тут и я в свою очередь рассказал ему историю моих отношений с Сураей.
В 1934 году Реда закончил юридический факультет и стал адвокатом. Отец его умер, оставив ему приличное состояние. По мере того как имя Реды приобретало все больший вес в адвокатских кругах, он становился известен и как писатель-публицист. На выборах 1942 года он стал членом парламента. Побоище 4 февраля[40] глубоко потрясло меня и под корень подкосило мои вафдистские чувства. Я откровенно признался в этом Реде.
38
Фуад — король Египта (1922–1936), отец последнего египетского короля Фарука, проводил проанглийскую политику.
40
4 февраля 1942 г. Мустафа Наххас, лидер партии «Вафд», пришел к власти с помощью англичан.