— Вы ее обнимали на снимке, — мальчик чуть вздернул брови, демонстрируя свое любопытство.
— Неудивительно, — спокойно отозвался зельевар. – Это наша свадебная фотография.
Гарри едва успел поймать стремительно отваливавшуюся челюсть.
— Свадебная? – тупо переспросил он. – Вы женаты?
— Тебя это удивляет? – насмешливо поинтересовался Северус. – Да, мы поженились летом после твоего первого курса. Я очень любил ее.
— Невероятно, — ошеломленно протянул Гарри. – Никогда бы не подумал, что вы… За все время, что я вас знаю… ой, — только тут он осознал, что последнее время нагло игнорировал их договоренность. – В смысле…
— Ничего, я понял, — снисходительно улыбнулся Северус. – Продолжай.
— Так вот, за пять с половиной лет я ни разу не видел его с женщиной. Ну, не считая МакГонагалл и других учителей.
— Да уж, — сдержанно произнес Снейп. – Полагаю, МакГонагалл действительно можно не считать. Как и других учителей, — при этом у него было такое выражение лица, что Гарри, не сдержавшись, прыснул. – Надеюсь, ты не считал, что я предпочитаю мужчин?
Вот тут Гарри покраснел. Заикаясь, он кое‑как выдавил из себя что‑то о том, что такое ему в голову не приходило и вообще он об этом никогда не думал.
— Она была очень хорошим человеком и заслуживала много больше, чем имела, но ее всегда все устраивало. И тебя она любила как родного, — добавил Северус, искоса глядя на Гарри.
— Кстати, о родных, — онемевшими губами произнес тот. – У меня здесь случайно брата или сестры сводной нет?
— Нет, детей мы завести не успели, — голос профессора был таким отстраненным, словно речь шла о погоде.
— И где она? – осторожно спросил Гарри, предчувствуя неприятный ответ.
— Она умерла, — тихо подтвердил его догадки Снейп. – Через два года после нашей свадьбы Волдеморт возродился. Я вернулся в Орден, Мия присоединилась к нам. Несколько месяцев спустя она попала в плен.
— Ее убили?
— Нет, — голос Снейпа стал резким. – Она сама себя убила. Она с самого начала говорила мне, что не переносит боли. Зная, что при определенных обстоятельствах ее могут пытать, она заранее поместила в свое тело капсулу с ядом мгновенного действия. При произнесении определенного заклинания оболочка таяла, и яд попадал в кровь. Так она и сделала, — со вздохом закончил он. – Я понял, что все кончено, едва узнал о том, что ее схватили.
— Вы знали об этой капсуле?
— Я сам научил ее, как это делается, — невозмутимо сообщил Снейп. – Я проходил с такой капсулой всю первую войну.
— Только первую? – уточнил Гарри.
— Только первую, — подтвердил Северус. – Во второй я не имел права на быструю смерть. Я должен был бороться до последнего, потому что не мог оставить тебя. Не хотел, чтобы у меня был соблазн. В любом случае, мне не пригодилось, — тихо добавил он. – Я в плен не попал.
— А я? Я хочу сказать, у вашего Гарри была такая капсула? – осторожно спросил мальчик, сосредоточенно глядя в полупустую чашку с горячим шоколадом.
— Нет, — хрипло ответил Снейп. – Я не делился с тоб… с ним подобным секретом. Я не думал, что все так сложится, — признался он.
Гарри только кивнул. Переваривая в голове все сказанное Снейпом, он испытывал странные чувства. Например, когда он спросил о детях и услышал ответ, то ощутил какой‑то укол в области сердца не то от облегчения, не то от разочарования. Было бы здорово иметь брата, который не может тебя побить, но он не был уверен, что готов увидеть маленькую копию Северуса Снейпа.
Еще Гарри удивил тон профессора, когда тот говорил о своей жене и ее смерти. В нем не было откровенной грусти, как когда Снейп говорил о самом Гарри, например, но и равнодушным его назвать было нельзя. Внезапная догадка озарила мальчика, и он вдруг ляпнул:
— Вы на нее обижены.
— Что? – Северус смутился, и Гарри понял, что был прав.
— На вашу жену, — продолжил он. – За то, что она себя убила. И оставила вас.
— Я не имел права ждать от нее, что она предпочтет умереть в муках в обмен на крошечный шанс быть спасенной вовремя, — попытался возразить зельевар, но при этом старательно разглядывал рисунок на чашке, пряча от мальчика взгляд.
— Но сами вы были готовы умереть в муках, лишь бы оставить себе шанс на возвращение к своей семье, — Гарри сам удивился, когда произнес это. Ему казалось, что это сказал кто‑то другой, он даже не успел додумать эту мысль, прежде чем произнести.
Северус оторвался от созерцания чашки и с интересом посмотрел на сына. Тот покраснел и смущенно пожал плечами, дескать, не знаю, откуда это взялось. Они помолчали какое‑то время, допили шоколад. Несколько минут спустя Гарри тихо произнес: