— Думаешь, он скоро забудет меня? – вдруг спросил Гарри. – Я имею в виду, мой Северус.
Снейп не смог сразу ответить. От того, как гриффиндорец произнес «мой Северус», у него по спине побежали мурашки. Раньше подобное словосочетание означало лишь его подчиненное положение, его принадлежность хозяину. «Мой дорогой Северус», «мой глупый Северус» — так любил говорить Темный Лорд, а он воспринимал своих подчиненных только как свою собственность. «Мой мальчик» — так говорил Дамблдор, и, хотя в случае с директором это не было так очевидно, это по сути означало то же самое. В устах Гарри это прозвучало как‑то совсем иначе. Это не казалось унизительным. Это было приятно.
— Не думаю, что он когда‑нибудь забудет о тебе, — искренне ответил зельевар. «Как я никогда не смогу забыть того, другого», — мысленно добавил он. – Но тебе придется забыть его. Чтобы выжить здесь.
— Не уверен, что я смогу выжить здесь, — признался Гарри. – Не уверен, что захочу.
— Он тебя убедит, — со странной обреченностью в голосе произнес Северус и грустно усмехнулся. – Дамблдор. Темный Лорд должен быть остановлен, и для этого нам нужен ты. Возможно, поэтому все так и произошло. Тот Поттер не способен справиться с собственной гордыней, не то что с темным волшебником такого масштаба.
Мальчик чуть отстранился и серьезно посмотрел на Снейпа. А потом четко и раздельно, словно говорил с умалишенным, произнес:
— Я не смогу. Второй раз – это уже слишком. Здесь мне не за что бороться. Там я боролся за своего отца. Здесь у меня нет никого.
Одного взгляда в серьезные зеленые глаза хватало, чтобы понять: мальчик не шутит. Он ничего не станет делать, если его не подтолкнуть. Северус плотно сжал зубы, словно стараясь удержать слова, которые рвались наружу, но он знал: его все равно заставят их сказать. Ему снова укажут его место, ему напомнят о том, как важна победа, ему не оставят выбора. И самое противное в этом то, что он будет понимать правоту Дамблдора. Снова будет не согласен с его методами, но цель оправдывает средства, разве нет? И если ради победы нужно манипулировать шестнадцатилетним мальчиком, заставляя его поверить в ложь, то это не преступление.
Ненавидя себя всей душой, Снейп сыграл на единственной известной ему привязанности мальчика:
— У тебя есть я, — хрипло произнес он. – Борись за меня. – Глаза мальчика чуть расширились от удивления, когда он услышал это. – Это они сделали меня таким. Освободи меня, и мы начнем здесь все сначала. С нуля.
Снейп запнулся. Он знал, что должен наплести еще что‑нибудь про любовь, про отца и сына и тому подобнее, но у него просто не повернулся язык. Он прекрасно понимал, что этого не будет никогда, но ему нужно заставить мальчика поверить в то, что это возможно. Однако Гарри и не понадобилось говорить ничего больше. Он чуть улыбнулся и снова крепко обнял Снейпа.
— Я знал, что ты не безнадежен. Знал, что ты притворяешься, — торжествующе произнес он.
Северус обнял его в ответ, но в этот раз сделал это через силу. Он ненавидел себя за то, что дал мальчику беспочвенную надежду, ненавидел самого Гарри за то, что тот оказался таким хрупким и так нуждался в нем, ненавидел Поттера за то, что он смылся из этого мира, сбежал от своей судьбы, оставив Северусу разбираться с последствиями. И, конечно же, он дежурно ненавидел Дамблдора и Темного Лорда за то, что в свое время согласился служить каждому из них.
— Думаю, нам нужно удобнее устроить тебя в твоей комнате, — сказал Снейп, разрывая претившие ему объятия и поднимаясь на ноги. – Уж больно у тебя там спартанская обстановка, — он фальшиво улыбнулся, убеждая себя, что сможет играть свою роль, что справится. Не зря же он так долго ведет жизнь двойного агента.
— Думаешь, я могу сделать там все так, как в моем мире? – чуть веселее поинтересовался Гарри, тоже поднимаясь на ноги. – Хоть я и учусь на Гриффиндоре и живу в башне, в твоей хогвартской квартире у меня есть комната.
— Хорошая идея, — сдержанно согласился Снейп. Он уже жалел, что затеял все это. – Мы немедленно найдем все необходимое, а что не найдем, то закажем. Считай это моим рождественским подарком.
Гарри кивнул и направился к выходу из гостиной. Лицо Снейпа на секунду исказила гримаса ненависти, когда мальчик повернулся к нему спиной, но он тут же спрятал ее за маской спокойствия, когда гриффиндорец вдруг снова обернулся.
— Кстати, я знаю, что делать с твоей мигренью. Прежде всего, это из‑за твоих волос. Нужно чаще их мыть, а то сальные выделения закупоривают поры, и кожа не дышит. И, конечно, тебе нужно больше спать.