Спустя несколько дней, не далеко от Орлейских Долов, прям на самой границе между государствами, мы с Мориган нашли небольшое поселение, в центре которого был небольшой монастырь. Поселок казался брошенным, проходя через него мы лишь видели покосившиеся дома, сгнившие двери, полумертвых животных. Какого же было моё удивление, когда оказалось, что деревня не пуста. В монастыре засела очередная банда разбойников, но не таких, что я встречала последние дни. Эти возомнили себя правителями этой земли, подчинили себе селян. Заставили их служить им, молодых девушек утащили к себе, мужчин и всех тех, кто мог сражаться, убили, оставили в деревне лишь стариков и детей, что засеивали поля, следили за скотом, и главное, кормили ублюдков. Девушки, которых забрали эти варвары, подвергались насилию, их избивали, насиловали и снова избивали. Когда мы пришли к их логову, в голове сидела лишь одно желание - убивать!
18.
***Доран***
Вот уже несколько месяцев прошло, как в нашу деревню пришли проклятые разбойники, вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, как на моих глазах убили моего отца и старшего брата, просто обрубив им обоим головы. Эти твари пришли ночью, когда все мирно спали в своих домах. На подступах к деревне всегда был патруль из нескольких старших мужчин, что охраняли остальных от незваных гостей и диких животных, но той ночью им не повезло, хотя нет, наверное повезло, их убили быстро и тихо, что нельзя сказать об многих других, что в темноту ночи выволокли из домов на улицу. Наша деревенька небольшая, всего пару десятков домов вокруг заброшенного мужского монастыря, брошенного церковниками ещё перед битвой при Остагаре, когда порождения тьмы проходили через эти земли. Тогда много было уничтожено поселений, деревень, городов... Но время прошло, люди стали вновь искать места для пастбищ, места, где можно поселится и выжить. Таким местом для нас стал этот монастырь. Кроме древней постройки, что медленно начинала разваливаться, здесь ничего не было, но наши деды и отцы построили дома, привели сюда женщин, что обустроили быт. Отец учил меня охоте, учил драться и заботиться о семье, как делали все старшие в нашей деревне. Мы все прекрасно понимаем, в какое тяжёлое время живём, и то, что мор прошёл, это не значит, что не придёт кто-нибудь ещё. К нашему сожалению эти кто-то пришли в непроглядной ночи и вырезали всех, кто мог держать меч или хотя бы нож. Их главарь приказал притащить ему самых красивых и молодых девушек для утех, постарше взять для услужения им, остальные были нужны лишь для того, чтобы снабжать их пищей да вином. Мою мать забрали с собой в монастырь, там они соорудили себе что-то вроде укрытия, их личной крепости. Она была уже достаточно старой, чтобы пользоваться ею для утех, но и красотой боги её не обделили, поэтому её забрали на кухню. Меня же, восьмилетнего мальчишку, мать упросила забрать с собой, чтобы помогал, ведь не всё способна на себе нести женщина. Нам разрешили остаться вдвоем, в принципе больше в моей семье никого и не осталось. Убивать лишних главарь головорезов не разрешал, он считал, что мы нужны, чтобы кормить их. Если всех перебить, то придётся самим о себе заботиться, а так, можно использовать местных селян, как рабов. Так, день за днём, те кто выжил, продолжали существовать для новых хозяев. Я помогал матери во всем, лишь бы не усложнять ей жизнь, ходил за водой, рубил дрова, охотился. Помогал убираться в монастыре и мыть посуду после этих ублюдков, что жрали, как не в себя. Сегодняшний день особо ничем не отличался от предыдущих. Собравшись в главной зале, Рогос, главный монстр этих тварей, восседая на своем троне во главе стола, распивал вино и вновь что-то рассказывал своим собратьям. Мать перемещалась между мужиками, что сидели на скамьях, словно ветер, стараясь не мешаться, не касаться их, но убирать пустые тарелки и заполняя пустые кубки новой порцией вина. Гогот, от которого уже болела голова, разносился по всему залу, отталкиваясь от стен. И всё было как всегда. Я стоял в тени, в углу, стараясь не попадаться на глаза разбойникам, не любили они меня, вечно пинали, таскали за волосы и пороли, как только появлялась возможность. Мать периодически подходила ко мне с новой порцией грязной посуды, что я забирал и относил на кухню к посудомойкам, а она обратно возвращалась в гущу пира.