— Мы сейчас говорим о великолепных методах, позволяющих вам соединять ваши двойственности. Кто мешает вам их применять всё время? Они простые. Но для этого нужно прочувствовать вину. Ведь вы всё время имеете вину, но избегаете ее чувствовать. Вместо этого вы осуждаете и осуждаете.
— Очень мало моментов, когда я могу вспомнить чувство вины. В основном осуждение идет.
— А что вы делаете, собираясь вместе?
— Осуждаем других.
— Но мне кажется, что, осуждая, я не чувствую вину, и поэтому продолжаю осуждать и осуждать.
— Я чувствую вину за недосказанность и осуждаю за то же самое.
— Я чувствую вину, когда делаю что-то, что мне нужно, а кому-то от этого будет хреново. И я начинаю просто лгать. Я виню себя за то, что я лгу. Я начинаю себя винить за то, что я обманула кого-то.
— Я сейчас предлагаю продолжить этот богоугодный разговор в парах.
— Сан Саныч, можно попросить у группы, чтобы каждый сказал то, что его раздражает во мне?
— Меня в тебе раздражает пренебрежительное отношение к женщинам.
— Я так не считаю. Мне, наоборот, не хватает того, что есть в нём. Я не могу сделать так, как он.
— Олег делает это с чувством, к нему приятно подойти, а ты поверхностно, с подавляющим превосходством.
— Когда в самом начале спрашивали, кого ненавидишь, я ненавидел тебя, а потом увидел, что это всё во мне есть.
— А что именно?
— Высокомерие, панибратство, хихиканье.
— Еще что?
— Еще пренебрежение.
— Пренебрежение к женщинам.
— Меня раздражает мое видение себя через него. Некоторое выбивание из общей колеи. В общем-то, оригинальный подход. Все делают в общей массе одно, а он что-то другое.
— То есть он делает не то, что принято.
— Я сейчас понял — раздражает его поза. Женская поза.
— Я боюсь его. Его шуток боюсь. Они беспардонные, неожиданные.
— И еще пытливый взгляд.
— Меня раздражает то, что он сам не знает, что он хочет.
— Замечательно, при этом все говорят о самих себе, так что не забудьте об этом, дабы все получили прибыль осознания.
Ну что, удовлетворили твой запрос? Что больше всего тебя задело?
— Олег и Аня. Она знает.
— Смотри, как она довольна. Ее осуждение попало в цель. Ты ему что говорила? Что он не мужчина?
— Да.
— Так и ты не женщина. Хорошо тебе?
— Хреново, конечно. Если это прожить полностью, то очень хреново.
— А я действительно не проявляюсь в группе, я действительно не открыт. У меня есть чувство исключительности. Мне кажется, что если я буду открытым, то оно исчезнет.
— Ты станешь таким же, как все. А сейчас ты исключительный.
— Моя исключительность и стимулирует мое высокомерие, мое нестандартное поведение, потому что мне не нравится говорить в общем русле, тем тоном и так же, как говорят все. И у меня изначальное внутреннее желание разыгрывать нестандартные ситуации. Это из моего чувства исключительности.
— А исключительность приводит к исключению, а исключение приводит к страданию. А с женщинами у тебя что?
— С женщинами, наверное, тоже исключительность.
— А какая форма поведения?
— Модель поведения: заинтересовать и убежать.
— А почему убежать?
— Убежать потому, что иначе увидят, что я обыкновенный, что я никакой, я не исключительный.
— Что было бы, если бы каждое дерево думало о собственной исключительности? Они бы тогда росли на расстоянии в десять километров друг от друга. Смотрите, эго только и думает об исключительности. А исключительность создается путем исключения какой-то стороны. Фактически это флюс. Специалист подобен флюсу, полнота его односторонняя. Но зато какой флюс! Каждый гений и есть этот флюс. Здесь гениальность превозносится, потому что в этой реальности все хотят быть исключительными, а это значит сумасшедшими, то есть разделенными внутри.
Все пытаются быть кем-то, в смысле занять какую-то свою оригинальную позицию, и от этого мучаются, но отказываться от нее не желают. Так вот надо завершить круг. Когда противоположности эго будут вами осознаны и приняты, вы становитесь никем и всем одновременно. То есть вы можете быть тогда кем угодно — тем, кем выберите в данный период. Вы можете быть любым, но при этом не отождествляться с выбранной вами ролью. Хороший актер может сыграть любой персонаж, а вы становитесь суперхорошим актером.
Хороший актер легко снимает маску и надевает другую. Он с ней не отождествляется. Наша жизнь — это театр, где мы актеры. Но, попадая в этот театр, мы становимся какими-то определенными персонажами, и одетые нами маски становятся нашими лицами. Когда вы боитесь стать никем, вам кажется, что вы лишитесь самого себя. А кто этот вы? Это всего лишь маска сросшегося с вами персонажа, которую вы привыкли считать самим собой. Но вы ли это на самом деле?
Если вы отпускаете свое иллюзорное представление о самом себе, то получаете универсальный ключ к открытию любых дверей своего огромного дома, фактически к возможности неотождествленного проживания любых ролей. Но пока ты отождествлен с какой-то одной ролью, ты не можешь играть другие. Допустим, тебе говорят: «Ты не мужчина», — у тебя начинается истерика. Но если ты Никто и Всё, то можешь ответить: «Да, я не мужчина, я женщина». Или тебе говорят: «Ты не взрослый». — «Да, я не взрослый, я ребенок», — отвечаешь ты. Но чувствуешь ли ты в себе все эти роли?
— Мой самый главный жизненный сценарий — это борьба и становление во всех областях жизни. Работа, отношения.
— Становление чего?
— Становление моей личности.
— Я не против развития личности. Более того, фаза развития личности необходима для развития вашей сущности. Но я работаю с теми, кто уже готов к осознанию и трансформации своей личности. Пока ваша личность не сформирована, вы не сможете начать ее трансформацию. Пока кокон не сформировался, бабочка из него не появится. Школа холистической психологии — это место, где гусеница может превратиться в бабочку. Существует огромное количество различных курсов, школ, тренингов для личностного роста, то есть для гусениц. Они тоже нужны. Но что нужно именно вам? Вот ваш главный вопрос.
— Я ощутила себя в огромном океане в виде стакана с водой, причем не полного. Жидкость в этом стакане всю жизнь посвящала тому, чтобы сберечь себя именно в этом стакане. Изо всех сил стараясь, чтобы не то что не разбили этот стакан, а даже не дотронулись до него. И сейчас он лопнул сам, и та частичка воды оказалась в огромном океане. Во время танца я подходила и дотрагивалась до всех, то есть я пыталась прочувствовать новое ощущение для себя. Не когда я в стакане, а то, что это мы, это огромное чувство. Потом начался танец по какой-то спирали, будто я раскручивала огромную спираль и от чего-то освобождалась. Потом началась закрутка, а потом всё кончилось. Появилось именно такое дыхание, которое я искусственно пыталась вызвать, когда мы дышали лежа. Оно образовалось само собой, ритмичное и то, которое нужно. Причем у меня страшно болят ноги, и я не то что танцевать — подпрыгнуть не могу, а сейчас я это делала.
— Я помню, что смотрела на тебя и удивлялась, что это делает человек, который и ходить-то практически не может. И так танцует.
— В общем, чувство такое, что я что-то почувствовала, но не могу пока объяснить. Что-то здоровское.
— То, что я сказала Толе, осуждая его слабости, я увидела в себе. Я себя прочувствовала этой частью, которой я просто не даю право на существование.
— Развитие интеллекта идет через развитие эмоциональной сферы. Чтобы перейти в другое качество интеллекта, нужно пройти через чувство.