— Ну почему ты молчишь! Ты же поклялся! Поклялся любить меня вечно! — почти плача произнесла душа, используя последний аргумент и кидаясь мне на шею. Но была аккуратно отстранена и поставлена на место. — Неужели ты злишься на меня за ту маленькую ложь?
Хм… Маленькая ложь? Царь застал ее с охранником в альковах ее комнаты. Охранник погиб сразу от меча своего господина, а Алкее дали еще день, чтобы потом, по законам Спарты, казнить ее за измену. Жаль, что я узнал об этом только тогда, когда увидел ее в Аиде. Я стиснул зубы, глядя, как Алкея нежно гладит меня руками по груди и заискивающе улыбается.
— Я хочу, чтобы у нас было все так, как мы мечтали! Семья, много детишек! Много-много! Маленькие ножки, бегающие по дому и выбегающие встречать тебя! И любовь! Самая безграничная! Самая теплая! — сладкий голос Алкеи разливался ядом в сердце любого мужчины. Никто не устоял перед ее чарами, даже спартанский царь.
— Дети, говоришь? — выдохнул я, опуская глаза, всеми силами стараясь оставить эту душу “в живых “. — Ну, что же. Раз ты готова стать матерью, то вот, смотри.
Я сделал шаг влево, немного открывая обзор Алкеи на детей, которые играли перед домом. Выражение лица Алкеи тут же изменилось. Затуманенный нежностью взгляд превратился в настороженный.
— Это твои? — с недоверием произнесла душа, смотря на детей и на меня, в поисках схожих черт, — Но они светлые, очень светлые…. Они совершенно не похожи на тебя. Ты меня обманываешь, да? Это ведь не твои дети? Скажи, что это неправда! Танатос!
— Не бывает чужих детей, Алкея. Любые дети, которых ты любишь — твои! — припечатал я, с усмешкой наблюдая за тем, как душа девушки мечется в поисках решения. Я тяжело вздохнул, понимая, что Гадес прав, и люди не меняются. В моем случае, к счастью, — Итак, вот, для начала двое. Раз ты так хочешь детей, то станешь им отличной матерью.
Я уже в открытую развлекался, наблюдая за замешательством Алкеи, которая явно погорячилась с материнством.
— Хорошо…. Какие они милые… — стараясь не кривиться, выдавила из себя бывшая любимая, имитируя радость, — Но пусть сначала они поживут с твоими родителями… Здесь… Нам же нужно будет время, чтобы снова привыкнуть друг другу… Будем брать их к себе раз в месяц… Или в два… Чтобы они привыкали к новой обстановке и ма…маме…
Я всегда удивлялся человеческой низости, но сейчас передо мной стоял эталон!
— Ах ты… усердная жрица Афродиты! — из-за моей спины вышла моя мама, воинственно наматывая на руку полотенце. — Опять пришла! Тебе что, прошлого раза мало было?! Ну так я повторю!
— Прошлого раза? — пробормотал я, понимая, что многого не знаю. А если так, то это случилось уже после смерти Алкеи. — Ты уже была здесь? Отвечай!
— Была! Робко поскреблась в дверь, ревя, крокодильими слезами! Люблю, говорит, вашего сына — сил нет! Бежала от тирана-Гадеса, что силой её удерживал, и к тебе не пускал! Мы с отцом уши и развесили! В дом привели, обогрели! Она давай нам про ужасы и пытки рассказывать! Я была уже готова идти во дворец разбираться! — гневно сверкая глазами рассказывала мама, угрожающе размахивая полотенцем. — Да вот только не понадобилось! Повелитель сам пришел! Со словами “ Спасибо, что присмотрели за моей гетерой! Давай, милая! Я тоже хочу послушать, как ты любишь Танатоса… То-то я думаю, почему ты вечно в постели имена путаешь! Кем я только ни был! Ну, а теперь, когда мы все в курсе, я пожалуй её заберу, но гетерой она быть перестанет”.
— Очень своевременно, мама, — хмуро отозвался я, понимая, что все здесь держали меня за идиота. Алкея отрицательно мотала головой, а потом с ненавистью смотрела на мою мать. — Безмерно благодарен.
— Это был твой выбор, сын, — пожала плечами мать, замахиваясь на Алкею полотенцем, когда та хотела подойти ближе и что-то возразить. — Мы твой выбор уважаем. И прощаем твои ошибки.
— Я заметил, — тяжело вздохнул я, понимая, что меня ждет неприятный разговор с моим другом. — Как дети?
— Твой выбор, сын. Мы уважаем, — снова повторила мама, а потом развернулась к Алкее и указала на неё пальцем. — А её нет. Дети — отлично. Можешь идти, спасать свою богиню.
— Мать развернулась на пятках и направилась к дому, зовя детей и отца на обед. Алкея смотрела ей вслед, а потом поджала губы, чтобы тут же заглянуть мне в глаза. “Неужели ты ей веришь?”, - проворковала красавица, глядя на меня прекрасными глазами. “Ты же сам знаешь, что это неправда! Твои родители просто злы на меня за то, что им пришлось умереть… Вот поэтому так и говорят… ”, - шептала она, протягивая ко мне руку.