— Ты почему-то решила, что я не поверю и не пойму, да? — насупилась жрица и не обняла Персика в ответ. — Вот это, Сень, вдвойне обидно!
— Катюш, прости-и-и-и, — взвыла богиня и разревелась. Вслед за ней разревелась жрица… Мы с Танатосом смотрели на поток соплей и решили не вмешиваться. Им полезно. Говорят, что чем больше женщина рыдает, тем меньше орет.
“Ну как?” — поинтересовался Танатос, поигрывая бровями и выжидательно смотря на меня, — Понравилась?”
“Кто?” — опешил я, сразу не понимая о чем он. В голове вихрем пронеслись: Харон, Ахерон и свежий прибывший в лесу самоубийц…Танатос ржал. А вот когда до меня дошло я скривился: “Да ты с ума сошел?! Как она может понравиться?”. “Ну-ну, расскажи. Ты от нее целый день отлипнуть не мог!”, - на губах Танатоса была нехорошая улыбка.
— Се-е-е-ень, а почему ты пла-а-а-ачешь? — хлюпая носом поинтересовалась жрица, утирая сопли с маленького носа. — Тебе же плакать нельзя! Се-е-ень! Только не реви!
— Потому что ты на меня оби-и-и-и-иделась, — в такт ей ныла Прозерпина, поглаживая по спине Катерину, — А ты почему но-о-о-оешь?
— А я ми-и-и-иф вспомнила-а-а-а-а, — разревелась ещё громче Катя и сильнее прижала Еську к себе, почему-то смотря на Танатоса нехорошим взглядом.
Мы сохраняли скорбное молчание, Танатос взгляд заметил и сильно нахмурился. Что-то не так. Что не так? А все не так! Весь мир — бардак! А у меня в Ахероне “пакеты” плавают… Что может быть не так? “Ничего себе, как она тебя зацепила!”, - послышался в голове голос Тантоса. “Слышишь звук? Это упал мой авторитет!”, - огрызнулся я. “Этот бзень? Ты этот звук имеешь в виду?”, - не отставал Танатос, не понимая, что я никогда не женюсь на смертной. Это ниже моего достоинства! Я — бог! И не хочу уподобляться Зевсу, который бегает за каждой симпатичной туникой! А тут что у нас? Наглая, отвратительная и вредная жрица, не желающая признавать меня богом!
— Сень, а ты кушать хочешь? — поинтересовалась Катерина, утирая слезы и снова возвращаясь к своим обязанностям няньки.
— Хочу, — так же хлюпая носом произнесла Прозерпина, возвращаясь на кровать и накрываясь одеялом.
— Так, Гадик, ты остаешься здесь! — скомандовала смертная, и даже не глядя на меня и развернулась к Танатосу, — А ты, папаша, идешь со мной. Будешь изучать досконально вкусовые предпочтения жены на ближайшие два дня.
Танатос поцеловал Прозерпину, и направился к двери, пропуская вперед Катерину. Ой! Тоже мне! Танатос! От тебя не ожидал! Какой мы вежливый! Зюся тоже пропускает девушек вперед, чтобы разглядеть их … мммм!
Есения закрыла глаза. Отлично! Меня! Бога Смерти! Оставили нянькой при беременной богине! Дожил! Авторитет провалился ещё ниже. Устроившись поудобнее на кровати Богини жизни, я потрогал ее плечо.
— Персик, — шепотом позвал я богиню. — Персик…
— А? — спросил Персик, глядя на меня с сочувствием. — Что такое?
— Пока никого нет, — осторожно начал я, косясь на дверь. — Расскажи про Вадима! Тут уже вся Аида в курсе! Мне кажется, что даже Цербер лает: “Вадим! Вадим!”.
— Ааааа! Это про первого Вадима или про второго? — зевнул Персик. — Я просто не знаю, про какого из них?
Их двое… Я смотрел в потолок. Два Вадима! Андрей, Александр, Игорь, Кех и два Вадима.
— Ну? — спросил Персик, а я даже не знал, какого выбрать. — Тебе про какого? Или про Диму…
Ааааааа! Я понимаю, что роща девственниц не примет смертную в свое дуплистое лоно… Есть еще Дима.
— Там было два Вадима. Один Вадим Мы Ему Не Дадим, — начал Персик с явным желанием поделиться. — А второй Вадим Ушел И Черт с Ним. Короче… Когда Катя встречалась в Вадимом… Ну с первым… Там такая трагедия… Катюха познакомилась с Вадимом в соцсетях. Вроде такой неплохой парень… Богатый… Машина у него отличная. Сам к Катюхе пришел. Я прям удивилась. А к ней вечно липнут такие. Считают, что раз денег дофига, то любая девушка его. Но не Катюха! Ее просто так не купишь! Знаешь, что ей Леша подарил? Кольцо с бриллиантом! Катюха его в унитаз спустила…
Ка-а-ак? Ка-а-ак? Как она могла? Это же… золото?
— Так вот, Вадим повел ее в ресторан… Я не сильно в подробности вдаюсь? — уточнила Персик, входя в раж.
Я терпеливо ждал подробностей, как вдруг послышался голос Танатоса.
— Что случилось? — сурово произнес Спартанский Бог, в голосе явно чувствовалось напряжение. Он обращался не ко мне. — Я слышал про мифы и видел, как ты на меня посмотрела. Что должно случиться?
— Танатос, — в голосе Катерины снова слышались слезы, жрице пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, прежде чем произнести следующую фразу, — Во время родов, по мифам, Прозерпина умрет…