— Катриона, ты обидишь меня, если не возьмешь его, — вкрадчивым, бархатистым голосом произнес Гефест. Не могу понять, что конкретно меня бесит? То, что у меня, значит, взяла подарок, а у него нет? Или тот факт, что нелюдимый, мрачный и вечно уставший Гефест, за которым я раньше не замечал подобного, считая одним из здравомыслящих олимпийцев, теперь ведет себя подобно …
“Подобно тебе!”, - заметил Танатос, увлеченно наблюдая за этой картинкой, от которой меня уже начинало передергивать.
— Или он тебе не понравился? Скажи, что в нем исправить и я переделаю, — опустил глаза бог огня. Почему-то в этот момент мне казалось, что он действительно горбат. Но даже я не в силах ничего исправить, хотя обычно неплохо справляюсь с наследственными заболеваниями.
— Зачем? — строила из себя нимфу, застигнутую врасплох, Катриона. — Он мне понравился.
Какой цирк! Какой театр! Лучшие актеры Афин просто отдохнули! И подохли! Кстати, недавно в Фивах театр сгорел. Где они у меня? Куда я их дел?
“В Ахероне”, - прошептал Танатос. — “Им обещали заплатить после спектакля, а предыдущие деньги они пропили в ноль!”. Тонет культура. Горит и тонет.
— Ты можешь сказать, что тебе не понравилось и не бояться. Я не стану гневаться, — глухо произнес Гефест, а потом решил поиграть в Геракла, — Или тебя кто-то обидел?
Ну все! Тушите свет! Гефест спешит на помощь! Конечно! Гадес — тиран! Гадес — узурпатор! Катерина почти отобрала браслет у Гефеста и надела его на руку со скоростью эринии. Вот это я понимаю охота за драгоценностями. Да Геката по сравнению с ней ребенок! Они еще немного постояли молча, первой тишину разрушила Катя:
— Там очень страшно? — указала она рукой на пещеру мойр, — Выглядит не очень.
— Нет, — рассмеялся Гефест и легонько подтолкнул ее ко входу. Так! А куда он там смотрит? Не Афродита, не Афродита. Проходи мимо! — Правда, самое страшное — это понять, о чем они говорят. Если хочешь, то я пойду с тобой.
Катриона радостно закивала и схватившись за любезно подставленную руку бога огня, направилась в пещеру. Танатос стоял молча, а я все сильнее убеждался в том, что абсолютно все продается. Абсолютно всё… Кроме нервов. Бог Терпения, прими мой скромный дар в виде этого сгустка нервных клеток. Это последнее, что я наскреб. И будь милостив ко мне, иначе я кого-то убью!
Замечательно! Сейчас добрый бог терпения отведет меня к мойрам. Я уже приготовил покров невидимости, речь, на случай, если нас поймают, нервные клетки, чтобы выслушать пророчество и много-много яда, на случай, если оно мне не понравиться. Как говориться, обновились нервные клетки? Появились лишние? Откуда-то появился оптимизм? Сходи к мойрам, все как рукой снимет!
— Ты что? Собрался за ними? — насмешливо спросил Танатос, глядя на мои скромные приготовления. — Подслушивать или подглядывать?
— Как получится! — огрызнулся я.
— Ну что же ты… Дай им побыть вместе… А вдруг они друг-другу действительно понравятся… — снова насмешливо заметил Танатос.
— Так она же смертная! — напрочь отмел я возможный исход. — Чтобы Гефест смертную полюбил? Я всегда считал его самым здравомыслящим олимпийцем! Ладно, пойдем, послушаем!
Покров скрывал нас от посторонних глаз, внутри пещеры было как всегда мрачно, сыро, неприятно и ужасно. Я же сказал мойрам. Научитесь говорить четко, лаконично и не в рифму будет вам ремонт. А теперь мы ждем. У кого нервы крепче. Три тысячи лет они держатся, но я тоже сдаваться не собираюсь.
— О! — послышался голос самой старой. Как я ее не люблю. Это просто кладезь ненужной мудрости. Нет, главное, как Персей пришел с комплиментами, так эта первая размякла. — Судьбу твою читать легко. Я знаю, дом твой далеко…
— Но нить твоя и здесь видна. С богами связана она! — поддержала старшая.
— О паре ты своей не ной, ведь скоро станешь ты женой! — продолжила младшая.
— О!!! — послышался голос Катрионы. — Да вы что? Мне вот одна гадалка лет пять назад нагадала шестеро детей. До сих стругаю!
Мойры притихли, а потом послышался голос старшей.
— Завесы тайну приоткроем. Кузнец богов теперь с тобою. Не просто вас судьба свела. Ты украшенье приняла. На букву “г” его назвали, одной судьбою вас связали… — произнесла мойра, а я чуть не подавился заготовленным ядом.
В абсолютной тишине послышался смешок Танатоса. Мне на плечо легла тяжелая рука. Хоть ты, друг мой, скажи мне что-нибудь. На “Г” имя! А ничего, что мы с Гефестом куем все? Да, половина сокровищницы, и тот гарнитур, который я подарил Катрионе, это — моя работа! Смертные не умеют творить божественную красоту. Они умеют только портить камни своей топорной огранкой! Отлично! Мойры как всегда в ударе!