Поезд бешено мчался. Он несся через равнины и горы, и казалось, что движется засов, закрывая большое серьезное дело. Но засов был похож на те сломанные пряжки, что с одной стороны застегиваются, а с другой расстегиваются. Ведь никакое дело не мог закрыть летевший без остановок поезд. Дело оставалось открытым, как широкие ворота в разгар лета. Поезд гудел и несся стрелой, словно чувствуя за собой вину. Родственники с ужасом думали что готовит им грядущий день. Жена ничего не видящими глазами смотрела в окно. Ее мысли были прикованы к соседнему вагону, где, точно в темнице, был заперт он, без света, без воды, без пищи, в то время как жандармов кормили обедом... Он был мертв, а его убийцы спали спокойным сном. Она поднялась со скамьи, но не в состоянии была сделать ни шагу. Поезд превратился в тюрьму на колесах. Силы покидали ее. Она задыхалась. Не подать ли сигнал опасности? Но она не могла отделаться от преследовавшей ее картины: он в маске, дышит с трудом, пульс его постепенно слабеет, а вокруг врачи, уже не верящие
в чудо... Горы сменялись горами, поля — полями. Но она ничего не видела.
Лишь где-то высоко над уровнем моря поезд остановился, дожидаясь встречного. По-видимому, не успели изменить расписание. Там, высоко в горах, жандармы вышли из вагона и рассыпались по откосу. Там, в горах, в высоких горах, примостившись на проводах, душа ждала, чтобы появились откуда-нибудь клефты[10] и выкрали ее тело. Чтобы вышли из-за кустов герои Сопротивления во главе с Арисом Велухиотисом и, сразившись с жандармами, отняли ее тело. Чтобы подняли его на горную вершину, украсили цветами и погребли на самом высоком орлином утесе, а потом зажарили баранов, раздобыли вина и всю ночь плясали (старик Димос на пару с Левентояннисом) и, захмелев, стреляли в воздух, как палят пушки на холме Ликавитос во время королевских похорон; и тогда тело обретет свое место в Греции и ему по дедовским обычаям будут возданы подобающие почести; но ведь теперь партизан в горах не найдешь, они живут в городах... Гудок созвал жандармов, которые разбежались по кустам, и они сели в вагон. Встречный поезд прошел, наконец их состав мог тронуться. Тело не ощутило толчка ни при остановке, ни при отправлении и не почувствовало запаха горного тимьяна. Тело было похоже на третьего механика в судовом трюме, который во время плавания при неисправности машины не видит ни одного порта и не дышит горьковатым морским воздухом.
10
Борцы за свободу в горах Греции во время национально-освободительной войны против турецких завоевателей.