Если ты все же не сочтешь возможным отказаться от Веймара, то думаю, что мы не можем обойти стороной памятное место, расположенное неподалеку, посетить Бухенвальд, с возложением венков… Иного Россия не поймет…
Дорогой Хельмут, надеюсь что ты с пониманием отнесешься к моим встречным предложениям…
Видимо, аргументы Президента России убедили Федерального канцлера, и празднование было полностью перенесено в Берлин. Торжества эти видел весь мир и пересказывать их нет надобности.
Хочу лишь добавить к сказанному, что раздельное чествование «стран-защитниц» и «страны-оккупанта», попытка отправить нас во «втором классе» — достаточно серьезный урок для России. Да, в послевоенной истории Советский Союз допустил немало ошибок, однако и наши бывшие союзники не были пай-мальчиками — и воевали, и посылали на далекие континенты войска, и убивали ни в чем не повинных людей, и тем не менее они явились гарантом и защитниками демократических ценностей Берлина.
Из Германии выходила не ГСВГ в Советский Союз, а ЗГВ — в Россию. В новую демократическую Россию. Как жаль, что об этом никто не вспомнил.
Вместо эпилога
Помните, у Ленина есть статья: «От какого наследства мы отказываемся?» Она совсем об ином, из другой эпохи. Но мы часто вспоминали название этой статьи там, в Германии, в Западной группе войск. И правда, понимаем ли мы сегодня от какого наследства отказались? Умом, наверное, понимаем, собрав воедино все объективные и субъективные причины, осознание того, что не вечно же тут стоять… Но сердцем и душой — никогда. Не могу смириться с тем, как развеяли в прах лучшую из армий — Западную группировку, придвинули границы почти к стенам Москвы, бросили в снега, степи тысячи людей, потеряв их окончательно для армии, а значит и для Отечества.
Кем она была для нас, группа войск в Германии? Только ли местом службы? Но где еще могли согреть сердца, да одеть, обуть семью офицеры из Сибири, Забайкалья, Приморья? Где они могли вырасти в настоящих командиров, на кадрированных ротах Поволжья и Урала? Здесь, в ЗГВ.
Нам было что вспомнить. Что вспомнят они теперь?
Но только ли для армии была она «окном в Германию», «землей обетованной» в центре Европы? Футболисты и артисты, журналисты и чиновники, проверяющие и надзирающие, контролирующие и помогающие, а также знакомые и родные, близкие и далекие тех, кто служил здесь, — все находили приют и вдохновение в ЗГВ. Их не только кормили и поили, лечили и отоваривали, их любили, как соотечественников и земляков.
Кем была для нас группа войск в Германии? Странный, право же, вопрос. Кусочком жизни и счастья, который потерян навсегда.