Период относительного благополучия продлился недолго, всего три года. Больше такой жары уже не случилось. Ашот Гургенович только кряхтел, подсчитывая убытки и повторяя: «Вай, как жить на этом свете?», и наконец, почесав лысину, закрыл свою контору и отправился в родной Ереван, а Виктор снова оказался без работы.
Был момент, когда казалось, что ему улыбнулась удача. Бывший однокурсник Леша Савичев, который в институте считался мажором, — папа его занимал солидный пост в мэрии, — получил грант от Фонда поддержки молодых предпринимателей, собирался запускать свой проект «Умный дом» и набирал команду. Разумеется, без помощи влиятельного папы тут не обошлось, но что поделаешь, иначе ведь дела не делаются!
Виктор загорелся этой идеей, и модное слово «стартап» не сходило у него с языка, но тут случился очередной кризис.
Что за зверь этот самый кризис, откуда он берется и с чем его едят, Виктор понимал не особенно хорошо, но в жизни определенно происходило нечто странное — доллар в обменниках подорожал вдвое, а с работой стало совсем плохо. Лешка вдруг уехал учиться в Массачусетский университет, и вопрос со стартапом отпал сам собой.
С Леночкой теперь они ссорились постоянно. Ар-темка подрос, ютиться в однушке втроем становилось все тяжелее, денег не было… Виктор старался крутиться как мог: подрабатывал курьером, развозя заказы из интернет-магазина, но это были сущие копейки. Леночка все чаще стала уходить к родителям и в конце концов заявила, что подает на развод.
Даже сейчас тяжко вспоминать это время, даром что уже год прошел! Виктор тогда совсем голову потерял — то караулил жену у подъезда с цветами, купленными на последние деньги, то заглядывал через забор детского сада, чтобы увидеть, как гуляет Артемка, снова и снова набирал знакомый Леночкин телефон, то умолял вернуться, то грозил, что не даст развода… В суд он явился таким жалким и помятым, что судья — немолодая усталая женщина — смотрела на него с почти нескрываемой брезгливостью. А уж когда на вопрос «Где вы работаете?» Виктор начал мямлить что-то нечленораздельное, то и сам понял: его дело пропащее!
Артемку он с тех пор не видел. Сейчас уже, наверное, совсем большой стал… Сердце больно кольнула мысль, что сын, наверное, уже забыл его, а может быть, называет папой чужого дядю! Надо бы, конечно, сводить его куда-нибудь — в цирк там, или в зоопарк, или куда еще водят своих детей «воскресные папы»?
Но как прийти к сыну, если уже задолжал круглую сумму по алиментам? Стыдно ведь… Устраиваясь на эту работу, будь она трижды неладна, Виктор рассчитывал на бонусы и премии, а в результате — приходится сидеть на голом окладе, и этих денег едва хватает на жизнь. Даже хороший подарок ребенку не купишь — ну, например, радиоуправляемый вертолет, планшет, или что там еще любят теперешние пацаны?
Так что куда ни кинь — все клин… Все чаще Виктор чувствовал себя так, словно жизнь как-то прошла стороной, кончилась, не начавшись, и теперь остается только дожить, дотянуть как-нибудь. День прошел — и ладно, а на вечер есть телевизор, можно в «танчики» погонять на компьютере, зависнуть в «одноклассниках» или кино посмотреть. Пятница — повод посидеть в спортбаре с приятелями, выпить пива, а потом прийти домой, лечь в постель и ни о чем не думать.
Будильник заулюлюкал с новой силой — на этот раз еще противнее и пронзительнее. Виктор сам настроил его так, чтобы избежать ситуации, когда «я только посплю еще минуточку, только глаза закрою — и все» превращается в «черт, я опять опаздываю!».
И еще немного — так и будет.
«Все, пора вставать! — решительно сказал себе Виктор. — Как там говорят на тренингах — тех, куда принято посылать мелких сошек вроде меня, чтобы не перегорали на работе? „Сегодня первый день моей оставшейся жизни!"»
Он еще не догадывался, что так и было на самом деле.
Глава 2
«УВОЛЕН? НА ВЫХОД!»
На работу в тот день Виктор все-таки опоздал. Неудобно получилось, конечно, но все один к одному: из дома вышел позже обычного, потому что слишком долго провалялся в постели, размышляя о своей несложив-шейся жизни, на автобус опоздал, да еще, как назло, поезд в метро простоял в тоннеле целых десять минут. Голос машиниста из динамика: «Уважаемые пассажиры, просьба соблюдать спокойствие» — казался просто издевательством! Виктор нервничал, непрестанно смотрел на часы, наблюдая за тем, как утекает драгоценное время, и злился на свою беспомощность, на обстоятельства, на жизнь как таковую, которая почему-то устроена совершенно неправильно и несправедливо…