— Если он убил девушку, то вряд ли вам расскажет.
— Почему вы так настроены против него?
— Это не обо мне, Иона. Это о Чарис. Случайно, Фрэнки не с вами? Я бы хотела сама с ним поговорить.
— Он уехал утром в пятницу. Ему нужно было на работу в пятницу вечером, поэтому он вернулся.
— Что вы ему сказали о Паджи?
Молчание.
— Иона?
— Если хотите знать, я ему сказала, что Паджи — стукач. Фрэнки знал, что кто-то настучал на него. Как только вы упомянули Паджи, я поняла, что это он.
— Это поэтому вы так на него сердились?
— Не только я, Фрэнки тоже. Паджи скостил себе срок, обвинив Фрэнки в том, что случилось с этой девушкой.
Я почувствовала страх, как будто многоножка пробежала по спине.
— С чего вы это взяли?
— Это правда, да? Фрэнки все проверил. Он знает парня из окружной тюрьмы, который сидел тридцать дней. Парень рассказал, что у Паджи был посетитель, женщина, частный детектив, которая расспрашивала об убийстве. Это были вы, так?
— Конечно, но мы ни о чем не договаривались.
— Договаривались. Знаете, откуда я знаю? Он вышел из тюрьмы на следующий день. Тот парень сказал.
— Потому что его срок закончился.
— Не-а. Паджи вернулся в свой блок и хвастался всем подряд.
— Иона, подумай вот о чем. У меня нет права выпускать его. Я не коп. Я частная гражданка, такая же, как ты.
Она сказала: — Ой.
— Да, ой. В следующий раз, когда будешь говорить с Фрэнки, объясни ему все. Если ему нужно услышать это от меня, пусть позвонит.
В раздражении я повесила трубку. Нам еще не хватало разъяренного Фрэнки Миракла. Паджи несомненно настучал на него, но не для того, чтобы сократить себе срок. Он надеялся отвлечь наше внимание, в чем и преуспел. Теперь, когда его отпечатки нашлись в украденной машине, фокус опять переместился на него. Его попытка обвинить Фрэнки сделала его поведение более подозрительным, так что, в конце концов, его интрига выстрелила по нему. К сожалению, для Фрэнки, стукач есть стукач. Я проверила свои записи и позвонила Фелисии Клифтон а Креозот.
— Фелисия? Кинси Миллоун. Как дела?
— Нехорошо. Седрик не пришел домой. На него это непохоже. Я не давала ему денег, так что ему не должно было хватить даже на выпивку. Моя машина здесь, так что он ходит где-то пешком.
— Вы обращались в полицию?
— Думаю, я могу это сделать, — сказала она, поколебавшись. — Я звонила в две больницы, но они о нем не слышали.
— Мог он покинуть город, не сказав вам?
— Вы имеете в виду, уйти насовсем? Почему бы он это сделал?
— У него неприятности с Фрэнки Мираклом, бывшим мужем Ионы.
— А Паджи об этом знает?
— Я уверена, он хорошо об этом знает.
— Куда он мог пойти без денег?
— Хороший вопрос.
Долана выписали из больницы под вечер в понедельник. Мы со Стэси приехали к пяти и терпеливо ждали, пока доктор прошелся по его истории болезни и прочел обстоятельную лекцию о воздержании от курения, правильном питании и легких физических упражнениях.
Мы усадили его в машину Стэси на переднее сиденье, а я забралась назад. Как только Стэси повернул ключ зажигания, Долан проворчал: — Кучка болтунов. Что плохого в том, чтобы иногда немного покурить.
— Даже не начинай. Ты будешь делать то, что они сказали.
— Давай я буду таким же послушным, как ты. Насколько я помню, ты делаешь, то, что хочешь, и черт с ними со всеми.
Стэси выключил зажигание и поднял руки вверх. — Все. Мы сейчас же идем назад и говорим с доктором.
— Что с тобой такое? Я сказал, я буду делать, что мне велели… в главном. Заводи машину и поехали. Мне нельзя огорчаться. Это написано здесь, — он помахал конвертом.
— Не написано. Я сам это читал.
— Ты читал мою историю болезни?
— Конечно. Твоя карточка лежала в ячейке у тебя на двери. Я знал, что ты будешь врать.
Я наклонилась вперед: — Ребята, если вы собираетесь ссориться, я выйду и пойду пешком.
В конце концов Долан сказал: — Ну ладно.
В Кворум Инн, во время ужина, настроение Долана улучшилось и напряжение между ними исчезло. Долан продемонстрировал благонамеренность, заказав запеченную рыбу с лимоном, овощи на пару, зеленый салат и бокал красного вина, что, как он поклялся, ему было разрешено. После нашего дня вредных для здоровья продуктов, мы со Стэси ели запеченную курицу, салат и те же самые паровые овощи. Ко времени, когда нам подали кофе без кофеина, было ясно, что нам больше не о чем говорить. Утром Стэси собирался везти Долана обратно в Санта-Терезу на взятой напрокат машине, оставляя машину Долана мне. Дело приплыло к неизбежному затишью. Мы ждали бумаг, ждали результатов экспертизы, короче, ждали прорыва, который может никогда не наступить. Я точно присоединюсь к ним через день-два, если ничего не сдвинется с места.
Долан сказал: — Только не нарывайся на неприятности.
— Какие неприятности? Тут ничего не происходит.
Утром во вторник я видела их отъезд в восемь часов, помахав на прощание, когда Стэси выезжал со стоянки. Я вернулась в свою комнату, собрала грязное белье, нашарила мелочь на дне сумки и отправилась в прачечную, в полуквартале от мотеля. Я сидела и наблюдала за собственными трусами. Это превосходило изучение документов, но не сильно.
Глава 13
Не прошло и десяти минут после моего возвращения из прачечной, как я услышала стук в дверь. Это была Фелисия Клифтон.
— Приятный сюрприз. Заходите.
Она вошла, протягивая руку, чтобы успокоиться. Она была очень расстроена и дрожала.
— Фелисия, что случилось? Что-то с Паджи?
Она молча кивнула. Я закрыла за ней дверь, сказав: — Здесь вы в безопасности. Успокойтесь.
Фелисия упала на стул. — Они позвонили в семь. Они думают, это он. Им нужно, чтобы кто-то посмотрел, но я не могу. Они велели мне придти.
— Куда? В отдел шерифа в городе?
Она кивнула. — Это плохо. Его нет несколько дней. Если бы он был ранен, они бы не вызвали меня туда, правда?
— Вы ничего точно не знаете. Они звонили вам на работу?
— Я еще была дома. Даже не знаю, как добралась сюда.
— Мы поедем вместе. Оставьте вашу машину, где она есть, поедем на моей. Только возьму свои вещи.
С курткой и сумкой в руке, я выпустила Фелисию и захлопнула за нами дверь. Открыла ей дверцу, обогнула машину и села за руль.
Когда мы вошли в отделение, я усадила Фелисию на деревянную скамью в коридоре, а сама зашла в офис. Я объяснила дежурному, кто такая Фелисия и почему мы здесь. Он передал меня детективу Лэссетеру, который появился из глубины офиса. Ему было за сорок, чисто выбритый, аккуратно подстриженный, с ранней сединой. Одет в обычную одежду, под серой спортивной курткой видна кобура. Он говорил негромко. — Нам позвонила женщина, которая живет у шоссе 78, шесть километров от Хэзелвуд Спрингс. Вы знаете это место?
— Я знаю участок дороги, о котором вы говорите.
— На холмах, поблизости от ее дома, живут койоты, поэтому она держит свою собаку в доме, если она сама не во дворе и не может приглядывать за ней. Вчера собака убежала. Ее не было всю ночь, а когда она вернулась утром, то притащила кость. Руку, вообще-то. Дежурный вспомнил звонок Фелисии насчет Седрика. Большинство из нас его знают, но мы хотим, чтобы посмотрел кто-нибудь еще.
— Я с ним встречалась только один раз и не уверена, что узнаю его руку. Если только это не та, что с татуировкой.
— У нас сохранилось постановление об его аресте в 1981. Там, вместе с его фотографией, есть описание его татуировки, которая, кажется, совпадает.
— Можете вы снять отпечатки пальцев?
— Большая часть пальцев пожеваны, но мы попробуем.
— Где же все остальное?
— Это все. Мы не знаем.
Я уставилась на него, моргая, пораженная идеей, которая только что пришла мне в голову.