«Общественный договор» заключает в себе теорию происхождения и развития гражданского общества. Метафизическое построение это и тогда подвергалось критике. Теперь же, конечно, от него не осталось бы и камня на камне, если бы все значение этой небольшой, но могущественной книги исчерпывалось теорией, попыткой объяснить историю гражданского общества. Она заключает, однако, также попытку обосновать начала гражданского общества, его идеалы, его правовые принципы. «Люди рождаются свободными, равными и непорочными» – это основная идея книги. Свобода и равенство являются «естественным состоянием» человека, но потому-то они представляются и его «естественным правом». Нет никаких иных прав, и справедливость заключается в признании только этого естественного права, в отмене всяких других исторических прав, зафиксированных в хартиях, пергаментах, обычаях, и в допущении только таких ограничений естественного права, на которые в общих интересах согласились сами члены гражданского общества. Это и есть общественный договор между ними, представляющий собой единственную санкцию всех гражданских учреждений и установлений. Souveraineté du peuple, верховное право народа явилось, таким образом, столь же логическим и неизбежным выводом из книги Руссо, как и неотчуждаемые права человека на свободу и равенство. Сам Руссо не довел до конца свои выводы и не прикладывал их к современному государству. Впоследствии за него это сделали деятели американской и французской революций и западноевропейские демократы XIX века. Современники, как уже упомянуто, уделили мало внимания сухому резюме политической философии Руссо. В Париже, в Берне, в Невшателе, в Гааге жгли «Эмиля» как преступное и злонамеренное сочинение, не удостаивая этой чести «Общественный договор». Только родная Женева сожгла рукой палача «Общественный договор» вместе с «Эмилем», но последователей своему усердию не нашла. Слепая и ярая ненависть врагов Руссо направлялась более против этого последнего произведения. Им же было увлечено до энтузиазма все современное просвещенное человечество. «Люди рождаются свободными, равными и непорочными» – это основное положение «Общественного договора» является и исходным принципом «Эмиля». Только в первом сочинении автор больше обращает внимание на первые два члена формулы, а в «Эмиле» – на третий. Свобода и равенство людей занимают автора «Общественного договора»; природная непорочность, естественная добродетель человека обращают на себя преимущественное внимание автора «Эмиля». На этом построена вся система воспитания, предлагаемая книгой; отсюда же и страстная критика всех тех установлений, методов воспитания, программ образования, которые постепенно, но верно превращают естественно добродетельного ребенка в порочного и злого человека. Католическая и протестантская церковь были одинаково глубоко задеты этой критикой. Современное государство усмотрело в ней посягательство на основы семьи и гражданского общества. Философы с ужасом увидели неотразимое обаяние этой еретической книги, не признающей благодетельности их образования. Трогательное единодушие установилось между вчерашними врагами, духовной и светской властью, философами и реакционерами, республиками и монархиями, Бурбонами и Габсбургами. Всюду книга сжигалась рукой палача и всюду она получала дотоле невиданное распространение. Отовсюду должен был спасаться ее автор, и отовсюду, гонимый и преследуемый, он получал знаки неописуемого поклонения. Принцы и короли обращались за указаниями проклинаемого мыслителя в вопросах воспитания согласно «Эмилю», сжигаемому в их же владениях рукой палача!
Временно Руссо сумел основаться в Невшателе и, находясь там, обнародовал два самых главных полемических сочинения: «Письма с горы», более направленные против протестантов и философов, и «Открытое письмо к архиепископу парижскому», имеющее дело с католической церковью. Здесь же, в Невшателе, Руссо составил конституцию для Корсики, освободившейся было от генуэзского владычества, но скоро проданной генуэзцами Франции и завоеванной французами. Из Невшателя же была выпущена в свет поэма в прозе «Левит с горы Ефремовой», написанная на известную библейскую тему о преступлениях Вениаминова колена и его истреблении коалицией других племен. Противопоставление добродетельной сельской жизни колен Иуды и Ефрема растленной городской жизни Вениаминова колена, уже несколько вкусившего от плодов филистимлянской цивилизации, является и здесь идеей произведения. Уже упомянутые «Письма с горы» вызвали новые гонения. Принужденный бежать из Невшателя Руссо напрасно ищет убежища в Бернском кантоне, откуда его вторично изгоняют. Отныне Швейцария для него закрыта. Он пробирается в Англию, где начинает свое последнее большое сочинение – «Исповедь». Оканчивает его он в Париже, куда переселяется инкогнито. Одно из самых поэтических и талантливых произведений Руссо, «Исповедь», особенно вторая ее половина, носит на себе следы той душевной болезни, которая омрачала последние годы великого мыслителя. «Прогулки» и «Жан-Жак перед судом» являются продолжением и дополнением «Исповеди» и хронологически последними его сочинениями. Если упомянуть еще о комментариях к изданному под его редакцией «Проекту вечного мира» Де Сен-Пьера и о его наставлениях полякам по поводу замышлявшейся реформы польской конституции, то мы перечислим все имеющее значение в литературном творчестве Жан-Жака. Творчество это не очень обширно по числу томов, но мало писателей, оставивших такой глубокий и неизгладимый след во всемирной литературе и в истории человечества.
Глава IV. Последний период жизни Руссо
Женитьба. – Семья и дети. – Изменение образа жизни. – Независимость. – Эрмитаж. – Разрыв с друзьями. – Монморанси. – Бегство и гонения. – Невшатель. – Англия. – Душевная болезнь. – Последние годы. – Смерть. – Общая характеристика. – Заключение.
Историю личной жизни Руссо мы оставили выше (глава II) приблизительно около 1750 года, – времени появления его первой диссертации и начала его всемирно-исторического поприща. Краткое обозрение деятельности Жан-Жака на этом поприще дано в главе III, a теперь возвратимся к его жизни. Я уже упомянул о его женитьбе на Терезе Левассер. Это была девушка-простолюдинка, без всякого образования и очень посредственного ума, но с кротким и привязчивым сердцем. По ремеслу прачка, молодая и красивая девушка нередко становилась предметом разных нескромных и оскорбительных шуток и выходок. Заступничество за нее со стороны Руссо отдало ему ее сердце, а затем и ее самое. Впоследствии, как уже упомянуто, Руссо женился на Терезе. Она не была его Ксантиппой, не отравляла своей и не портила его жизни, но за нее это охотно делали ее родные – отец, брат и особенно мать, поселившаяся вместе с дочерью у Руссо и причинявшая много напрасных огорчений своему и без того мнительному и многострадальному зятю. Сама Тереза тоже легко поддавалась влиянию матери и вовсе не могла войти в круг идей и чувств своего мужа. Подругой его она никогда не была и не могла быть. Эта семья принесла Жан-Жаку более полное одиночество, нежели самая одинокая холостая жизнь. По словам Руссо, Тереза пять раз имела детей, но все они будто бы были отданы в воспитательный дом. Руссо об этом сам говорит в своей «Исповеди», но в той ее части, которая писана уже во время несомненной душевной болезни и заключает в себе довольно фантастические рассказы. Последнее обстоятельство возбудило сомнение в достоверности и этого самообличительного показания. По крайней мере, герцогиня Люксембургская по просьбе Руссо с большим старанием разыскивала его детей, но никаких их следов не нашла. Существовало также мнение, что у Терезы могли быть дети, но что ее поведение едва ли позволяет приписывать их Жан-Жаку. Вопрос этот до сих пор не разъяснен, и самому темному пятну на памяти Руссо суждено остаться «в сильном подозрении»… Этими немногими замечаниями мы и ограничимся по отношению к довольно безрадостной и неудачной семейной жизни Жан-Жака.