— точка зрения главного героя является единственной, поскольку автор, как правило, полностью абстрагирован от текста (точнее, главный герой и есть воплощение автора и выразитель его идей и взглядов, причем эти взгляды также должны быть узнаваемы и разделяемы массовым читателем);
— главный герой перестраивает окружающую среду (прошлое) в соответствии со своей (точнее, автора и вместе с ним — массового читателя) точкой зрения на то, как она должна быть организована для комфортного (как в материальном, так и в духовном смысле) существования;
— прошлое, настоящее и будущее главного героя описывается при помощи стандартных, однозначно опознаваемых массовым читателем наборов стереотипов, что укрепляет достоверность, правдоподобие произведения в глазах массового читателя;
— образ главного героя — это образ простого, ничем не выдающегося современника читателя и автора, однозначно узнаваемого массовым читателем как таковой; при этом образ героя всегда положителен.
§ 2. Характерные особенности жанра в современной массовой литературе
Говоря о массовой литературе, нельзя забывать о том, что массовая литература является органической частью современной социальной среды, и поэтому неизбежно впитывает в себя ее свойства, подчиняется внешним законам, обусловленным нелитературными факторами.
Наряду с этим, как справедливо отмечено, например, в магистерской диссертации М. В. Журихиной, защищённой на кафедре русской литературы XX и XXI веков Уральского Федерального Университета в 2011 году и опубликованной на интернет-ресурсе «Центр консервативных исследований»: «массовая литература … в силу своей специфики стремится к выражению сознания читателя, а точнее, читательской группы, нежели к выражению сознания автора (так как автор становится просто скриптором, который улавливает социальный заказ и грамотно его выполняет), подстраивается под изменившуюся окружающую среду». [38]
Таким образом, массовая литература является отражением картины мира массового читателя. Но в то же время массовая литература, подобно любому широко распространенному и востребованному явлению массовой культуры, является также и и средством формирования картины мира массового читателя.
В силу специфической, кризисной ситуации современного мира, нестабильности экономической, социальной и политической систем нам кажется необходимым изучить трансформацию в сознании читателя таких образов прошлого, настоящего и будущего. Исследование динамики развития такого стремительно набирающего популярность жанра массовой литературы, как историческая робинзонада, позволяет судить о том, что кризис не миновал и картину мира массового читателя.
Как же выглядят основные жанровые черты исторической робинзонады в настоящий момент?
Оставшись неизменными по сути с конца XX века, основные жанровые черты исторической робинзонады изменились к настоящему моменту следующим образом.
Шаблон, подразумевающий выпадение главного героя из современности и долговременную его изоляцию в прошлом, сделался гораздо разнообразнее и вместе с тем предельно упростился. Если в массовой литературе советского периода способ переноса главного героя в прошлое чаще всего имел научно-фантастический характер (возможность переноса в прошлое, как правило, обосновывалась развитием научно-технического прогресса и имела подобие теоретической базы, зачастую довольно подробно описанной), то в настоящее время весьма разнообразные способы переноса описываются предельно просто. Средством переноса может быть не только гипотетическая машина времени, но и удар шаровой молнии (см., например, роман И. Кузьмичева «Первые шаги» (2009) [8]), автокатастрофа (см., например, произведения Ю. Корчевского «Пушкарь» (2008) [9] и Е. Горелик «Не женское дело» (2008) [10]), шаг сквозь ничем не примечательную дверь (см., например, роман Е. Лукина «Слепые поводыри» (2000) [11]) или любое иное событие либо даже отсутствие оного. Здесь нельзя не отметить характерную деталь: если еще пять лет назад герои исторических робинзонад почти всегда сталкивались с прошлым неожиданно для себя и испытывали при данном столкновении шок, то в последнее время герой все чаще и чаще оказывается подготовлен к встрече с прошлым… произведениями «о попаданцах», прочитанными им во множестве. Например, герой романа К. Костинова, задумавшись о натурализации в прошлом, размышляет так: «Обратимся за опытом к коллегам-попаданцам. В истории таковые неизвестны, значит, вспомним все книги с таким или похожим сюжетом. Должна же быть польза от всей той прочитанной макулатуры с мечами и магией!», после чего следует детальный разбор типовых для исторической робинзонады ситуаций и попытки применить каждую из них к герою. [23, стр. 32]. (Само появление и дальнейшая эволюция расхожего термина «попаданец» также весьма примечательны; история этого термина будет подробно рассмотрена далее в этой главе.)