Выбрать главу

- Коли так, почему же ты...

- Эй! Я же не говорил, что ты кругом права! - Тьфу! Снова вляпался! И кто меня за язык тянул?

- Гаррет! Ах ты...

Глава 2

- Чтоб мне пусто было! - гаркнул кто-то у меня за спиной. - А ну, ребята, надраить перышки! Мы в раю! С кого начнем?

Голос донесся из комнатушки справа по коридору. Кажется, я забыл ее запереть...

- Это знаменитый попугай? - осведомилась брюнетка. Две другие девушки промолчали, но, перехватив их взгляды, я порадовался, что они обращены не на меня: эти взгляды могли заморозить воду и вдребезги разбить стекло.

- Ну да, это мистер Большая Шишка. Самый отъявленный сквернослов на всем белом свете. Не обращайте внимания, а то еще перевозбудится на радостях.

- Перевозбудится?

- Угу. Пока он ведет себя вполне прилично.

- Гаррет зовет его Попкой-Дураком, - заметила Тинни.

Откуда она узнала? Ведь пернатый москит явился уже после того, как она торжественно отбыла.

Ну конечно! Это меня она изводила, лишая и своего общества, и последних остатков разума, а вот с Дином всегда ладила. Он же на нее чуть ли не молился. Короче говоря, вот он, зловредный доносчик, мошка в моей зенице, крот в моем саду!

- Я бы охотно свернул ему шею, но не хочу обижать того парня, который мне его подарил. - Про себя я добавил: "Погоди, Морли! Мы с тобой еще сочтемся!"

- Он милый, в своем роде, - проговорила Алике, разглядывая попугая. - Но к тете Клэр я бы его не взяла.

- Сладенькая моя! - возопил попугай. - Аргх! Я влюблен!

- Единственная говорящая птичка на свете, - пробурчал я, - а пользы от нее - один вред.

- Прежде чем ты соберешься наконец спросить, - сказала Тинни, прижимаясь ко мне, - твой попугай потомством обзаведется. - На пухлых губках игривая улыбочка, зеленые глазки лукаво поблескивают. Ни дать ни взять, сама невинность. - Это Нике. Джорджи Нике, полностью - Николас.

- Привет, полностью красотка Николас, - поздоровался я. Ай! Ну что такое: проявишь вежливость, а тебя тут же щиплют!

Попка-Дурак тем временем восхвалял прелести Алике Вейдер в выражениях, от которых покраснели бы и портовые грузчики. Впрочем, когда бы ни моя воспитанность, я бы его поддержал.

- Эй, любовничек, уймись! - Тинни снова меня ущипнула. В ее глазах плясали бесенята. - Она занята.

- Повезло кому-то, - вздохнул я. - Бедный мистер Шишка, а он-то разохотился.

Пернатая тварь между тем углядела Нике и принялась превозносить ее достоинства.

Нике подмигнула мне и улыбнулась. Улыбка у нее была восхитительной, а глаза - голубые, как безоблачное небо.

- Гаррет, я только помолвлена, - сообщила она. - Ничего больше.

Алике присвистнула. Тинни расхохоталась, однако угрожающе прищурилась.

Пожалуй, самое время сматывать удочки. Пойти, например, помочь Дину донести до дома покупки...

- Тут что-то не так, - задорно объявила Нике. - Ты и вправду тот самый Гаррет, о котором Тинни трезвонит на всех углах?

- Других вроде нету. По крайней мере, я не встречал. А о чем она трезвонит?

Моя рыжеволосая подружка немедленно воткнула палец мне под ребра и присовокупила:

- Осторожнее, Гаррет.

- Дорогуша, осторожность - мое второе имя.

- Нике в своем репертуаре, - заметила Алике. - Просто не может удержаться.

- Чего?

- Нике флиртует со всеми мужчинами подряд. Мы знакомы с семи лет, и она всегда была такой.., любвеобильной. Она не нарочно, Гаррет. Сама не понимает, что делает. Нике, если ты не угомонишься, у тебя будут неприятности.

Алике права как никогда. Женщина, которая заигрывает с мужчиной, ни о чем таком серьезном не помышляя, нарывается на неприятности.

- Я что-то упустил? Нике, ты выросла в гареме? - Заводить гаремы в Карентии не принято, но у богатых свои причуды. Алике, к примеру, росла, можно сказать, в заточении, под неусыпным родительским присмотром.

- Почти. - Попка-Дурак слетел со своей жердочки и опустился ей на руку, этакий сокол в шутовском наряде. - Мой отец с малолетства оберегал меня от тлетворного влияния. До недавних пор я была знакома только с Вейдерами и парочкой других семейств.

- Нике живет у нас, - пояснила Алике. - Папа уже не тот тиран и деспот, каким был раньше.

Кто бы говорил! Своей ненаглядной дочурке папаша Вейдер потакал во всем: стоило ей захныкать, как любое желание малявки мгновенно исполнялось.

Нике бесстрашно погладила крылатое исчадие преисподней. Проклятый птах закатил глазки и запрокинул голову, приглашая почесать ему под клювом. Никогда не видел его таким разомлевшим.

Я посмотрел на Алике. Что заставило ее покинуть семейную крепость и привело под мой гостеприимный кров? Похоже, папаша Вейдер и вправду теряет хватку.

Вот она, причина! И далеко ходить не надо. Вот почему явилась ко мне сия умопомрачительная троица. Держи он по-прежнему бразды правления в своих руках, помощь ему не понадобилась бы и дочке его не пришлось бы обращаться за советом ко всяким подозрительным личностям. Я пожал плечами.

- Ладно, пора заняться делом. Предлагаю навестить Его Словоблудие, устроиться поудобнее и все обсудить.

Тинни испепелила меня взглядом.

- Может, ты сначала оденешься? Красотка Тинни всегда на страже моих интересов.

- Отличная мысль, лапушка. - Вообще-то я был вполне одет. Слегка помят, конечно, ну и что с того? Это часть моего мужского обаяния. - Скоро вернусь, милашки. Если хотите чаю, не стесняйтесь. Тинни знает, что где лежит. Дина можете не звать, он ушел за покупками.

Гаррет у нас малый не промах! И в порядок себя приведет, и чайку ему нальют - да не кто-нибудь, а те самые девицы, которые явились его изводить.

Я поспешно взбежал по лестнице, пока Тинни не опомнилась.

Глава 3

Принарядившись, я спустился к гостьям - и обнаружил их в компании тощего Дина, который, оказывается, успел уже вернуться. Он перехватил мой взгляд, поморщился, печально покачал головой и прошествовал в кухню.

- Быстро ты, - заметила Алике с лукавой улыбкой. - Ну да, ты же мужчина. Это женщины часами наряжаются.

Из кухни донесся голос Дина.

- Мисс Тейт? Какой приятный сюрприз! Осмелюсь заметить, вы замечательно выглядите.

- Благодарю, мистер Подлиза. Хоть кто-то заметил! Тебе помочь?

Я заглянул в кухню. Проклятие! Моя подружка вовсю обнималась с моим же домохозяином, который, похоже, был на верху блаженства.